Проблема первая – неопределенность роли вооруженных сил в новой структуре российской государственности, социального статуса ВС РФ в общественном устройстве страны, функций и задач, стоящих перед ВС РФ в изменяющемся мире.
Проблема вторая – техническая отсталость материально-технической базы ВС РФ, качественное отставание систем тактических вооружений от ведущих армий мира.
Проблема третья – прогрессирующий рост преступности и разрушающей армию "дедовщины".
Военный аналитик Владислав Шурыгин: "Не все отдают себе отчет, что на сегодняшний день мы являемся страной, вооруженные силы которой, не будь у нас ядерного оружия, оставшегося нам в наследство от СССР, представляли бы собой просто смешную, картонную, игрушечную армию. Если во всех вооруженных силах страны сейчас наберется 300-400 летчиков I-го класса, я имею в виду боевых летчиков, то это очень хорошо. В то время как в США таких летчиков в настоящее время имеется порядка 6-7 тысяч.
И на все эти досужие разговоры о том, что нам нужно иметь такую армию или другую, мне хочется сказать одну простую вещь: имейте хоть какую-то армию, если у вас хоть что-то получится. Если вы завтра начнете не девять, а девяносто самолетов в год выпускать, то это будет здорово. Если вы будете не сорок танков в год Вооруженным силам давать, а двести - это будет хорошо. Если вы будете спускать не одну атомную подводную лодку в три-четыре года, а хотя бы по одной каждый год, то это уже будет хорошо. Все разговоры о профессиональной армии для меня упираются только в это".
По данным службы информации и общественных связей воздушно-десантных войск, в течение последних трех лет в ВДВ более 3 тысяч десантников досрочно прервали контракты. Из них только 74 военнослужащих сделали это по семейным обстоятельствам и 124 человека – по болезни. Все остальные, то есть 2850 человек, отказались служить в связи с невыполнением условий контракта.
Как отмечают в службе информации и общественных связей ВДВ, основная причина досрочного ухода контрактников из войск – недостаточное денежное довольствие и отсутствие жилья для семей военнослужащих. "На 1 января 2007 года, к примеру, рядовой контрактник ВДВ получает в среднем 7 тыс. 800 руб., а сержант – на одну тысячу больше. Сейчас работа по повышению статуса контрактников, его социальной защиты – одна из главных задач в деятельности командования ВДВ", – отмечают в штабе ВДВ.
Официально, по данным Росстата, средняя заработная плата в РФ превысила в октябре 2006 года 11 тыс. рублей в месяц. Тогда как даже максимальный оклад денежного содержания у самого старшего военачальника менее 8 тыс. рублей. Впрочем, как следует из Порядка ДД, размер денежного довольствия военнослужащего в значительной степени зависит от дополнительных выплат (надбавок).
Не меньшее возмущение вызывают надбавки, назначенные высшим военным чинам в центральном аппарате Минобороны. Теперь их денежное довольствие почти в 10 раз больше, чем у младшего офицера в войсках. Еще значительнее разрыв с денежным довольствием солдат-контрактников! Он близок к такому значению, которое, как следует из социологических исследований, дестабилизирует общество.
Член Комитета Госдумы РФ по бюджету и налогам Юрий Маслюков: "Начиная с 1991 года только ленивый не занимался реформированием Министерства обороны. Егор Гайдар, например, решил, что не надо давать ни копейки на научно-исследовательские работы. В результате вся военная наука целый год простаивала, пока не одумались.
В последние годы Министерство обороны набирает потенциал, в том числе и научный, это можно только приветствовать. Но, конечно, требуется особо бережное отношение к тем средствам, которые министерству выделяются.
Между тем в организации его работы немало странностей, которые я как работник оборонной промышленности в прошлом не могу понять. Мне, например, не ясно, почему на коллегии не приглашают генеральных конструкторов и генеральных директоров крупнейших предприятий. Почему, например, функциональные службы в Генеральном штабе, в управлении заказчика имеют ограниченное число людей, которые не в состоянии охватить весь цикл разработки, создания и внедрения крупных систем вооружений? Ведь спустя годы хранения на складе нужно будет их снова аттестовать, реализовать, отвлекая при этом разработчиков. А это все деньги, те самые деньги, о которых мы печемся и которые изыскиваем для Министерства обороны.
Вместо того чтобы построить пирамиду программ, начиная от высшего командного звена, мы все разорвали по разным заказчикам, по разным исполнителям. В результате нам не хватает 4,5 тысячи единиц систем опознавания, а те, что есть, требуют доработки, но это как будто не беспокоит ни командование, ни войска, ни управление-заказчика. Нужно создать такую систему.
В этой области, мне кажется, Министерству обороны предстоит очень большая работа. И в Министерстве обороны, в военной промышленности есть люди, которые в состоянии построить такую цепочку."
В Государственной Думе вице-премьер – (бывший теперь) министр обороны РФ Сергей Иванов заявил, что самое важное – довести в ближайшие годы количество новой боевой техники в войсках до 45%. Сейчас в вооруженных силах числится, по данным Минобороны, 20% новой техники. Это значит, что к 2015 году, а именно на этот срок принята программа перевооружения стоимостью 5 триллионов рублей, надо будет прикупить 25% вооружений. То есть приобретать примерно по 3% вооружений в год. Как-то даже неловко считать такую цифру серьезным достижением. При этом, по подсчетам экспертов, уже к 2013 году до 80% нынешних вооружений, изготовленных еще при советской власти, может почти полностью выйти из строя.
Вот поэтому в армии США 80% новейших вооружений, планы верстаются вплоть до 2050 года, а каждый доллар взят на учет. В России все наоборот – 80% вооружений сделано еще советскими оборонщиками, дальше 2015 года никакого будущего не просматривается, деньги уходят невесть куда. А при нынешних темпах перевооружения в 3% в год потребуется еще 20 лет, чтобы догнать Америку. Но она к тому времени убежит на 30 лет вперед, если не больше.
В канун 61-й годовщины Великой Победы глава военного ведомства ответил на вопрос: "Какие по "дедовщине" просматриваются выходы из ситуации?"
"Дедовщина" есть, была и будет, не боюсь это говорить. "Дедовщина" есть во всех армиях мира. И класть сейчас голову на отсечение, что к 2011 - 2015 году "дедовщины" не останется, может только политикан или идиот. Я ни к тому, ни к другому отношения не имею. Но ряд мер мы наметили, провели серьезные совещания, послушали младших командиров, от которых в конечном счете и зависит, что в казармах происходит. Установлено очень жесткое наказание за недоклад о любом происшествии. Я теперь утром минут двадцать читаю сводку о всех не только преступлениях, но и происшествиях в вооруженных силах: как кто-то кого-то огрел шваброй по спине без всяких последствий за плохо вымытый пол.
Дали права замам командиров по воспитательной работе и комендатуре в особых случаях, если что-то действительно тяжкое произошло, докладывать напрямую, минуя всю подчиненность, в Министерство обороны."
Кирилл Подрабинек, правозащитник и политзаключенный, отсидевший за публикацию в 70 году очерка о дедовщине, резюмировал, что за тридцать лет ничего не изменилось. По его мнению, не изменится ничего и еще через тридцать лет. "Могу предположить, что через треть века в этом зале соберутся люди и тоже станут обсуждать проблему дедовщины", - отметил правозащитник.
Заместитель директора Московского отделения "ХРВ" Александр Петров: "Родившись из практики "инициации", которая широко распространена в армиях всего мира (как, впрочем, и в других закрытых сообществах), неуставные отношения превратились в дедовщину, характеризующуюся исключительной, часто немотивированной жестокостью и способностью к самовоспроизводству в условиях нищей, коррумпированной армии.
Неуставные отношения приводят к тому, что средний призывник в течение первого года службы оказывается под тройным прессом: со стороны офицеров, "дедов" и в некоторых случаях со стороны сплоченных этнических групп призывников. Масштабы явления угрожают безопасности страны. Дедовщина приводит к тому, что армия становится, по выражению офицеров, "рабоче-крестьянской". Богатые и влиятельные семьи всегда могут тем или иным способом увести своих детей от службы, что не добавляет стабильности."
Военный обозреватель Александр Гольц: "Есть некая проблема, которую российская власть не может решить последние несколько лет. Проблема заключается в том, что из года в год растут те суммы, которые бюджет тратит на закупку вооружений, приблизительно на одну треть в год. Проблема в том, что в результате мы получаем крайне мало. Мы получаем несколько межконтинентальных баллистических ракет, а также неопределенное число танков и самолетов. Иванов Сергей Борисович, наш министр обороны, неоднократно говорил, что проблема ценообразования в рамках ВПК абсолютно непонятна, что цена у нас условная, что, заказав, грубо говоря, три орудия, в результате реализации контракта на эту суммы мы получаем только одно и так далее.
Всякий раз создается новое ведомство. Напомню, что у нас существует служба по гособоронконтракту, у нас, кроме этого, есть Военно-промышленная комиссия, которую возглавляет лично Сергей Борисович Иванов. А кроме этого, у нас еще есть соответствующее управление в Министерстве промышленности, Служба по тыловому обеспечению, замминистра обороны по вооружениям со своей службой, специальный помощник президента по военной технике со своей службой. И все они всякий раз создавались ровно для того, чтобы навести здесь порядок. Порядок навести не получается, потому что проблема вовсе не в коррупции (коррупция - это следствие) и не в отсутствии контроля. Проблема в том, что российская власть до сих пор не осознала, что она действует в условиях рыночной экономики. Все 90-е годы Министерство обороны и наш ВПК жили в условиях взаимного обмана. Министерство обороны говорило: "Как только дадут деньги, так мы немедленно сделаем крупный заказ", зная, что денег в ближайшее время не получат. А предприятия ВПК, зная, что уже разрушена система субконтракторов, говорили: "Как только деньги получим, мы тут же завалим армию непревзойденными образцами военной техники".
Все это вскрылось ровно в тот момент, когда появились, благодаря высоким рыночным ценам на нефть, деньги у государства, и оно сделало этот заказ. И тут же выяснилось, что надо заново создавать систему предприятий, которые производят элементную базу. Потому что единичные экземпляры, которые приходили в армию в конце 90-х - начале 2000-х годов, были собраны из старых советских еще запасов.
Сейчас происходит следующее. Все, из чего собирают, условно говоря, танк или самолет, делается едва ли не вручную на заводе-изготовителе. И поэтому не по злой воле кого бы то ни было растет цена и удлиняется время реализации контракта. На самом деле, перед правительством, если этим заниматься всерьез, стоит довольно сложная задача обновления основных фондов и выработка того, как должна формироваться цена в условиях рыночной экономики.
Полковник ГРУ в отставке Владимир Квачков: "По существу, у России армии уже нет. Существуют отдельные, тающие на глазах глыбы ракетных войск стратегического назначения, воздушно-десантных войск. Держатся на личном мужестве и верности своему долгу соединения и части спецназа, некоторые другие соединения и части вооруженных сил. Все остальное уже давно утратило боеготовность и боеспособность".
