Реформа одной лишь судебной системы бессмысленна. Суды – часть властной вертикали и живут по ее специфическим правилам, а не по законам.
Михаил Ходорковский сообщил Дмитрию Медведеву о простейшем способе войти в историю президентом-освободителем: дать независимость судам, а все прочее пока не трогать.
"Пока Россия не дождется независимого суда, она не дождется и свободы". Пятая программная статья, написанная Ходорковским за годы заключения и опубликованная в еженедельнике "Коммерсантъ – Власть", так и называется: "Россия в ожидании суда". Этот текст безо всяких околичностей адресован Медведеву.
Медведев, считает Ходорковский, вовсе не против оттепели, но он против того, чтобы эта оттепель хоть чуть-чуть поставила под вопрос его власть. Не тупик ли это? Главный узник нашей страны говорит, что ничуть, и подсказывает выход.
Превентивная судебная реформа, оставляющая всю остальную нашу систему правления нетронутой, принесет Медведеву историческую славу освободителя, не создаст для него никаких рисков и даже не заберет много времени: "Воли президента вполне достаточно, чтобы все поправки, включая конституционные… были приняты парламентом за несколько месяцев". Новые законы породят независимые суды, а уж независимые суды со временем породят свободу и демократию.
Ну вот. Рано или поздно это должно было случиться. Все дают советы Медведеву, теперь и Ходорковский ему советует. Все советчики верят, что жизнью управляют из Кремля, и притом с такой же легкостью, с какой оттуда же управляют Государственной думой. И Ходорковский в это верит. И ошибается вместе с прочими. А сверх того верит еще и в то, будто внутри системы можно выгородить какой-то отдельный уголок для судебной независимости. То есть ошибается во второй раз. Никакие законы о введении законности не отменят того факта, что наша судебная система – часть властной вертикали, и люди, эту систему составляющие, как и все прочие чиновники, назначенные управлять, или заниматься бизнесом, или представлять интересы народа, живут по правилам вертикали. Главные из которых – ловить ветер сверху, пользоваться своим положением и помнить, что никаких правил нет. Где тут уместиться правосудию?
Разумеется, вертикаль – это исторический курьез. Если нарочно придумывать самый неэффективный способ управления, то получится именно она. Но ее всего за десяток лет успели построить с огромной последовательностью, и она сейчас вбирает в себя почти все.
Как только начались трудные времена, вертикаль стала давать осечки на всех участках работы. Не на отдельно взятых, а именно на всех разом. Но ведь этим и примечательна. По-другому не умеет. Все ее сегодняшние действия – это цельная и гармоничная политика, в которой не убавить и не прибавить.
Дворовая склока с последним другом, Лукашенко. Очередная реформа Конституционного суда, нацеленная на усиление и без того стопроцентного над ним контроля. Повсеместное внедрение пикалевского опыта по финансированию обанкротившихся и умерших предприятий. Очередной безумный процесс тех же Ходорковского и Лебедева. Это та песня, из которой действительно слова не выкинешь.
Все некстати, все вредно, но полюбуйтесь, как все взаимоувязано.
Онищенко, Лавров, Сурков, Бастрыкин, Минпромторг, Минрегион, Минэкономразвития – dream team, каждый на своем посту, все дополняют друг друга, каждый знает свой сегодняшний маневр, хотя понятия не имеет, каким будет завтрашний.
Уже и наверху многим хочется притормозить, но так разогнались, что не остановиться. Тормозить придется. Но не из-за верховного повеления о независимости судов (или там независимости малого бизнеса, независимости Общественной палаты или еще какой угодно независимости по милости начальства), а просто из-за лобового столкновения с жизнью. Невозможно до бесконечности быть с жизнью в таких контрах.
Что же до независимости судов, то старый опыт говорит, что она ни разу еще не возникала "превентивно", отдельно от признания прочих прав и свобод и отдельно от системы.
Если не считать товарища Сталина, то самая могучая властная вертикаль была при Петре Великом. И тогда же, разумеется, сама мысль, что какой-то суд может от него не зависеть, показалась бы главе государства просто бредом.
Несколько десятков лет спустя императрица Елизавета Петровна дала обет не подписывать смертных приговоров. И выполнила его. Кнутом было можно, резать языки можно, но казнить – нет. Вертикаль никто не отменял, независимых судов никто не устраивал, но нравы смягчились, что для тогдашних граждан было очень даже заметным шагом вперед.
Еще гораздо позже по приказу Николая I составили Свод законов Российской империи. Суды были вполне зависимы, вертикаль стояла твердо, но высшая власть начала чувствовать, что играть лучше бы по правилам.
Короче, процесс потихоньку шел, и еще долго бы продолжался, если бы не настали трудные времена. И только тогда, после внешних и внутренних неудач, правительство Александра Освободителя пошло навстречу действительности. Суды были организованы заново и признаны независимыми, но не отдельно от всего прочего, а одновременно: с освобождением крестьян, с модернизацией бюрократии, с устройством земского самоуправления, с введением выборных городских дум и еще со многими действиями, клонящимися к окультуриванию и ослаблению властной вертикали.
Ослабление вовсе не было радикальным, да по тем временам и не могло быть таким. Но ведь и независимость судов вовсе не стала такой широкой, как это изображается, скажем, в мемуарах А. Ф. Кони, талантливого юриста и не менее талантливого саморекламщика.
А впрочем, и он по простоте душевной то и дело приоткрывал тогдашнюю кухню правосудия. Раз уж мы тут говорим об опальном миллиардере XXI века, то вот что Кони писал о независимом суде над одним опальным петербургским миллионером XIX века: "После окончания дела Пален (министр юстиции. – С. Ш.) собрал у себя лиц, возбудивших, подготовлявших и проведших это дело, и торжественным голосом объявил нам о монаршем удовольствии по поводу действий, давших возможность довести до обвинительного приговора миллионера-самодура…"
Независимость независимостью, а о том, виновен кто-то или нет, еще и до всяких судов знали в Кремле, то есть, простите, в Зимнем дворце. Что, однако, не может заслонить огромных достижений судебной реформы 1864 года, до которой нам сегодня так далеко.
Ну а пока далеко, я тоже попробую дать совет президенту. Отпустите Лебедева с Ходорковским и вообще всех, кто арестован по показательным делам. От Довгия и до Данилова. Это ведь в пределах возможностей. Это не отмена вертикали. Даже не судебная реформа. Просто смягчение нравов.
Оригинал статьи опубликован на сайте Газета.Ru
