В КС встал вопрос об отношении к голодовке Сергея Кривова.
Правозащитная группа полагает, что нужно сделать особое заявление. Я также считаю, что это обязательно нужно сделать. Есть только одна сложность.
Когда я голодал в Лефортово в 1993 году, у меня было два конкретных требования:
1. Предъявление обвинения и хоть проведение хоть каких-то следственных действий
2. Предоставление свидания с женой.
В результате я проголодал 2 недели, и мне уже начинали угрожать принудительным кормлением через зонд.
Но одно требование было выполнено — свидание предоставили. (Следственных действий так и не последовало — вообще, в принципе, никогда). Насколько мне известно, в данном случае есть сложности — требования носят общий характер.
Тем не менее ситуация чрезвычайная и заявление нужно принимать. В качестве основы для обсуждения мы предлагаем следующий текст:
КСО выражает крайнюю обеспокоенность продолжающейся уже дней голодовкой узника 6 мая Сергея Кривова. Насколько нам известно, он выражает протест против необоснованного уголовного преследования и заключения под стражу.
Мы считаем, что содержание под стражей всех узников Болотного дела не основано на законе, но в случае зрелого человека, кандидата наук Кривова, у которого на иждивении двое детей — это беззаконие является особенно вопиющим.
Мы считаем голодовку крайним средством, но если Кривов прибегнул к ней, если на кону его жизнь и здоровье, суды, следователи и прокуроры обязаны особенно внимательно отнестись к соблюдению закона и освободить его из под стражи.
При всем беззаконии Болотного дела в целом, пока она не закрыто, его расследование может и должно осуществляться без бессмысленного и незаконного содержания граждан под стражей.
Мы требуем от Генеральной прокуратуры РФ дать оценку ситуации, сложившейся вокруг голодовки С.Кривова, проверить все обстоятельства, связанные с уголовным преследованием и заключением под стражу.
КСО обращается к представителям средств массовой информации, правозащитным организациям с призывом уделить особое внимание делу С.Кривова в связи с его продолжительной и уже опасной для здоровья и жизни голодовкой. Мы обращаемся в том числе и к международной общественности с просьбой сделать все возможное, чтобы не допустить приближающейся трагедии.
Я — со своей стороны — считаю, что возможно и обращение к самому узнику с просьбой прекратить или приостановить голодовку. Уважая мотивы, которыми руководствуется Сергей Кривов, я очень хорошо знаю (и на своем опыте тоже), что длительная голодовка в тюремных условиях может быть чревата серьезными опасностями.
! Орфография и стилистика автора сохранены
