Ну это было бы обычное продление ареста в Симоновском суде типа "может скрыться, воздействовать на свидетелей, помешать установлению истины..." — и так далее. Если бы не звездец, который устроили приставы.
Даниил заявил отвод судье, тот ушел, посовещался сам с собой — и отказал. Константинов объявил отвод помощнику прокурора. Судья пошел, посовещался — и отказал. Константинов заявил новый отвод судье, поскольку тот переврал в постановлении заявленные Даниилом основания. Судья заявил, что Константинов затягивает процесс.
Тут его мать подала какую-то реплику... достаточно тихую и невинную, но судья услышал и повелел удалить ее из зала. Приставы, молодые в основном люди, высокие, в черной форме и каких-то бронежилетах, постукивая дубинками по бедру, направились к маме Константинова. Она сидела не в первом ряду. Судья объявил, что объявляется перерыв до восстановления порядка в зале, и ушел.
Приставы стали освобождать проход к маме Константинова, расталкивая и вытаскивая мужчин, сидевших впереди. Другие тем временем за руки выволокли из зала отца Константинова. Все стали ужасно кричать. Приставы принялись колотить кулаками куда попало. Мне тоже прилетело. Схватили за руки немолодую женщину, стали тянуть. Она упала, ей стало плохо. Все стали кричать еще ужасней. Мама Константинова лежит на полу, ей вызывают "скорую". Приставы и ей, она потом сказала, врезали пару раз.
Входят еще приставы, угрожают выдворением. Я говорю: ничего, что тут человек на полу лежит? Они говорят, приглядевшись: ба, да у нас здесь театр! Приходит ОМОН. Ждем "скорую". Мама Константинова лежит на полу.
Приезжает "скорая", всех выгоняют из зала. Я спускаюсь вниз — курить приставы не выпускают. Сотрудников полиции выпускают, а штатских — нет. Запирают дверь. Говорят: либо оставайтесь внутри, либо вообще не выходите. Ладно, не выхожу. Вижу надпись "буфет". Иду. Желающих поесть там, кроме меня, не обнаруживается. Мне хотят впарить бутерброды с семгой, суп из подберезовиков. Заказываю рыбный биточек.
Сотрудники буфета говорят: вы вообще откуда? от судьи Гурова? Я говорю: да. Там приставы людей лупят, а женщина на полу лежит. Сотрудники буфета: так зовите их всех сюда! Мы до семи работаем, они как раз успеют подкрепиться! У нас еще куча еды. Обязательно скажите им про суп из подберезовиков! Вкусный биточек?
Я благодарю и поднимаюсь наверх. Нас переводят в другой зал. В прежнем нашем зале врачи помогают маме Даниила. Приходит судья. Константинов заявляет отвод следователю. Защита заявляет отвод секретарю суда Сергеевой за то, что та снимала всю свалку на мобильный телефон. Судья все отклоняет. Дальше — по накатанному. Ходатайства защиты удовлетворяются "частично" — это значит, что к делу они приобщаются, а по существу — отклоняются.
Константинов спрашивает прокурора, готов ли он бритвой выпустить себе кишки. Тот молчит. Константинов говорит: а я уже готов. И повторяет: "убогие вы, убожество..."
Следователь с помпрокурора рассказывают, какой Даниил опасный. Тот все снова порывается рассказывать о подставном свидетеле, об экспертизе ножа по его рисунку, об экспертизе о том, могла ли слюна Константинова исчезнуть с тела убитого. Даниил перебивает судью, просит удалить его из зала, поскольку устал участвовать в этом театре абсурда.
Очень хорошо выступает адвокат Зацепин, супер, мой любимый адвокат. Но судье это все по барабану. Удаляется на вынесение постановления. Иду вниз. Выхожу курить. Опять приходит пристав и говорит, что обратно меня не пустит. Я говорю: мне пофиг, но обратите внимание, что я без верхней одежды. Замерзну и умру. Он говорит: ну ладно, давай покурим.
Курим. Он говорит: мы из-за вас домой не идем. Я говорю: вам хоть деньги платят, а я весь этот бред слушаю абсолютно бесплатно. Он говорит: тогда вы — мать Тереза. Я говорю: да нет, я просто мать двоих детей. Мне неприятно, когда другая мать лежит на полу.
Поднимаюсь с другим приставом в лифте. Он говорит: открою вам секрет — нам за переработку тоже нифига не платят. Я говорю: досадно, но это не повод лупить людей кулаками... Он: мы никого не лупили. Угу... а башка у меня теперь болит не от того, что мне вскользь по виску попали...
Возвращаюсь в зал. Уже все мирно, по домашнему. Даниил рассказывает о тюрьме, о том, как к нему в камеру подсадили Кабанова, и камера уже хотела его ломить, да тут его и забрали. Рассказывает о пытках, избиениях, о фальсификации дел, которых огромное множество — и отнюдь не только по политическим делам. И о том, что визитов ОНК тюремщики реально опасаются.
Возвращается судья, читает постановление. Как вы думаете, что в нем? Жена Даниила кричит судье "позор!" и уходит из зала. Мы дожидаемся окончания постановления. Уходим. По пути говорим, какие находим, слова ободрения. Даниил сидит уже почти год. Следующая встреча в Мосгорсуде. Прискорбное правосудие.
! Орфография и стилистика автора сохранены
