"На допросе задержанный дал признательные показания. По его словам они вместе с потерпевшим и еще двумя приятелями вчетвером сидели на лавочке детской площадки во дворе и пили пиво. В ходе беседы выяснилось, что их 23-летний товарищ является гомосексуалистом, что привело остальных членов компании в негодование. Из-за этого он, вместе с 21-летним, также ранее судимым другом, начали избивать сторонника нетрадиционных отношений, а повалив на землю — топтать ногами, добившись множественных переломов ребер.
После этого они раздели потерпевшего догола и стали сзади запихивать в него пивные бутылки. Две бутылки вошли полностью, а третья лишь частично. К тому времени жертва уже была без сознания. Его истязатели подложили под тело картон и подожгли, после чего решили разойтись по домам. По дороге они поняли, что если их товарищ придет в сознание, то обратится в полицию. Вернувшись назад, они решили добить жертву. Один из парней взял булыжник, весом примерно 20 килограмм, и восемь раз кинул его на голову потерпевшего"...
Знаете, почему я не считаю себя либералом? Потому что я считаю, например, что толерантность не может быть абсолютной. И ценность человеческой жизни тоже не может быть абсолютной. Я категорически против смертной казни. Казнить нельзя никого и ни за что. Не из-за всяких там высокоумных умозрительных заключений, а просто потому, что казнь разлагает общество. Вот и все.
Но когда я читаю вот такое вот, я временами начинаю сомневаться в необходимости моратория. По отношению к этим людям — никакой толерантности быть не может. И я искренне — совершенно искренне — не понимаю, почему эти трое, зверски забившие человека на детской площадке — забившие без всяких причин, просто из ненависти, пытавшие его перед этим — я искренне не понимаю, почему они должны иметь право на существование.
Это — фашизм. Эти трое — фашисты. Эталонные чистые фашисты. Убивающие людей просто потому, что те не такие, как они. А фашизм должен быть уничтожен.
Этому меня учили мои деды. И разговаривать тут, собственно говоря, не о чем. Да, страна такая, общество такое, ублюдок Милонов подлил сюда масла тоннами, лечится это только образованием и общим уровнем жизни, репрессии тут не помогут — да, это все так. Но убили-то и пытали — они. Эти вот трое. Самолично. Никто не заставлял.
И если в двадцать семь лет понимание того, что звески убивать людей нельзя, не пришло, то оно уже не придет никогда. И я не понимаю, почему эти трое должны жить. Почему им надо дать возможность еще пятнадцать-двадцать лет издеваться над слабыми еще и в тюрьме — а то, что они там будут избивать и измываться, это вообще без вопросов. Не понимаю, почему они через пятнадцать-двадцать лет должны выйти на свободу и вернуться к нам.
Зачем они здесь? Для чего они здесь? На кой черт они нужны нашему обществу? Я не понимаю. Это не люди. Это просто — не люди. Это какой-то биологический мусор, по недоразумению находящийся в человеческом теле.
Когда человек совершает подобное — он теряет право на любое юридическое, моральное или социальное место в обществе. Это без разговоров. Просто без разговоров. Иначе общество уничтожит само себя. Я пока еще держусь в своих пацифистских взглядах. Я — категорический противник смертной казни. Но вот этих троих — убил бы. Без вопросов. Просто без вопросов.
Избавление общества от фашистов — причем добровольных фашистов, тех-то хоть под угрозой штрафных рот воевать гнали, а эти же сами, САМИ, попивая пивко на детской площадке — избавление общества от таких людей я считаю своим долгом перед ним. И если когда нибудь в социуме возникнет дискуссия о введении должности общественного палача — не знаю, кажется, я буду уже за.
! Орфография и стилистика автора сохранены
