Долгое время зарабатывал уличной торговлей.
Было у меня несколько точек с книгами, игрушками и, периодически, другим разным товаром.
Давно уже все это сократилось до одной точки.
Теперь и ей, похоже, пришел конец.
Бороться с уличной торговлей начали еще при Лужкове.
Было ощущение, что это требование идет с самого верху. Потому что Лужковские действия были непоследовательны.
Лужков никогда не шел до конца.
Он, конечно, мог повелеть закрыть целый ряд павильонов из-за того, что кто-то неудачно припарковал машину с товаром и так увлекся разгрузкой, что не заметил его превосходительство господина мэра, не дал ему проехать. Но это так, барство.
Никто бы его не послушал, если бы не плановые мероприятия. Случай, как известно, был на Соколе, там шла стройка и павильоны все равно были обречены.
Были кстати, при Лужкове и золотые времена.
Был праздник какой-то московской газеты, "Московской правды", наверное, точно не помню. Он проходил в спортивном комплексе ЦСКА.
Управы свозили торговые палатки со всей Москвы. Себя показать.
Ни разу я там ничего не заработал, но лет пять выставлялся от двух управ.
Надо полагать, сердце нашего доброго мэра радовалось, когда он все это видел.
Но вот пришел Собянин, и началась война не на шутку.
Дело в том, что местные власти в уличной торговле скорее заинтересованы. А центральные — нет.
Местные имеют дело с населением, мелкими лавочниками и очень хорошо понимают ситуацию: магазинов мало, цены высокие, доходы населения — низкие, простых способов решения этой проблемы нет. Ну, и личный интерес присутствовал, куда же без него.
А центральные власти совсем не заинтересованы в том, чтобы людям было удобно и хорошо. И в том, чтобы управы имели какие-то свои финансовые источники, не включенные в общие потоки под контролем ЦВ.
Им хочется облегчить себе налоговое администрирование и поддержать большие компании.
Хотя, казалось бы, чего их поддерживать? Они же большие!
Им ничего не стоит установить цены ниже, чем у мелких лавочников.
Это, собственно, классическая схема. Стоит одинокий частный магазинчик, книжный, например. Рядом приобретает помещение книжный гигант. И все, магазинчику конец. Все покупатели там. Цены ниже, ассортимент выше. Магазинчик умирает. Даже фильм американский на эту тему есть.
Однако наши власти действуют не так.
Крупные компании не хотят снижать цены ради борьбы. У них другой принцип работы, монопольный.
Поэтому власти используют иные рычаги.
С одной стороны, приятно напугать людей. Наши люди любят страшилки по телеку.
Чего уж только по ТВ не рассказывали об этих несчастных китайских игрушках. Как будто есть широкое предложение каких-то других!
У меня потом долго мимо точек ходило несколько немолодых женщин, сраженных пропагандой, — с причитаниями и даже криками про то, что мы хотим всех детей отравить и вывести.
С огнем в глазах и явно выраженным скандальным желанием вывести уже нас самих, и немедленно.
С другой, можно ввести ограничения.
На расстояние до входа в метро.
На товарные группы.
На способ получения разрешения.
И т.д., вплоть до полного запрета.
Когда Собянин появился, общее предположение было — лужковских выгонит, своих поставит.
Я уже тогда говорил — это новая политика. Точнее, старая, которая получила своего реального проводника. Он уличную торговлю добьет.
И правда, добивает.
Но местные власти на свой страх и риск все равно что-то держат. Вплоть до увольнения с должностей.
Поскольку они периодически происходят, я начинаю думать, что Собянин победит.
А в стройные ряды работников крупных корпораций и бюджетников вольется очередная группа населения.
Я в том числе.
Вам тоже уличная торговля жить мешает? Чем, как?
Вы верите в то, что власть заботится о вас?
! Орфография и стилистика автора сохранены
