Сегодня в России, по самым консервативным оценкам, 40 политических заключенных. Людей, сидящих только за то, что перешли дорогу кремлевскому режиму. Почти треть из них – "узники Болотной", которым грозят 5-6-летние тюремные сроки за реализацию гарантированного Конституцией РФ и Европейской Конвенцией права на свободу собраний.
В списке политзаключенных – Михаил Косенко, приговоренный к принудительному "лечению" (впервые со времен советской карательной психиатрии). Леонид Развозжаев, похищенный на территории другого государства, насильно привезенный в Россию и под пытками подписавший "признательные показания". 52-летний кандидат наук Сергей Кривов, отец двоих детей, выдержавший двухмесячную голодовку. В этом списке скоро может оказаться краснодарский эколог Евгений Витишко, которому грозит 3 года тюрьмы за надпись "Саня – вор" на незаконном – и формально не существующем – заборе дачи губернатора Ткачева.
Сегодня, как и во времена СССР, одним из основных способов защиты политзаключенных становится международная огласка. Собственно, при отсутствии в стране независимого суда и демократически избранной власти международные механизмы выходят на первый план. Согласно основополагающим принципам ОБСЕ "вопросы, касающиеся прав человека, основных свобод, демократии и верховенства закона, носят международный характер (…) и не относятся к числу исключительно внутренних дел соответствующего государства".
На этой неделе мы с сопредседателем РПР-ПАРНАС Борисом Немцовым провели переговоры в Конгрессе США, в том числе с лидером большинства Палаты представителей Эриком Кантором (на фото). Обсуждали целый ряд вопросов, включая исполнение и дальнейшее расширение "закона Магнитского" – пророссийского закона, направленного против воров, коррупционеров и нарушителей прав граждан РФ. Но на первом месте была тема политзаключенных. С конкретными фамилиями. С конкретным списком, который мы передали конгрессменам и сенаторам. И с пониманием того, что для изменения участи российских политзеков их имена должны зазвучать не только в докладах правозащитников, но и на высоком межгосударственном уровне.
Мы обязаны использовать все инструменты – как внутренние, так и международные – для того, чтобы освобождать невиновных из тюрем. Именно это мы делаем и намерены делать впредь.
! Орфография и стилистика автора сохранены
