"Руки кверху, *** вниз –
Признавайся: кто фашист?"
Детская считалка.
Слово "фашист" было ругательным всегда. В моем детстве (Москва, 70-е годы) слово это было крайне оскорбительным, за такое могли запросто и в морду. Сейчас словом "фашист" пользуются легко и свободно для обозначения людей, которые пришлись не по нраву. Пользуются практически все. Народ отчего-то никак не унимается, несмотря на многие призывы достойных людей не употреблять это слово направо и налево, но оставить его для обозначения действительно последних выродков рода человеческого.
Вот характерный анекдот: "Моня, вы что, против присоединения Одессы к России? Да вы же фашист! Знаю. У нас вся синагога такая!" Типичный такой анекдот для нового времени, в моем детстве его бы не поняли наверное... Если вы вдруг не в курсе, я вам сообщаю, что в СССР факт существования нацистских лагерей смерти был хорошо известен широкой публике, хотя советская пропаганда старалась не особо выпячивать тот факт, что придумали их для уничтожения именно евреев, а не кого-то еще. Поэтому даже не в том дело, что "Моня" и "синагога". А в том, что никто иначе как под пытками не согласился бы с утверждением, что он фашист. А сегодня – пожалуйста!
Что интересно – такое положение существовало и в 30-е годы. Тогда фашистами советская пресса и литература могла назвать много кого. А вот после войны мир увидел лагеря смерти и содрогнулся. И перестали фашистами называть кого попало. Даже итальянцев, от которых пошел собственно фашизм перестали. А зарезервировали это слово исключительно для германского национал-социалистического режима, оснащенного теми самыми лагерями смерти.
Вот я и хочу разобраться. Кто, собственно, фашист? Кого так следует называть, а кого нет. Потому как не дело называть фашистами всех кого не попадя. Если мы называем мерзавцем и негодяем человека, который забыл поздороваться, то у нас уже не останется слов, чтобы назвать этим именем того, кто отнимает квартиру у старушки и выгоняет ее на улицу умирать. Это как кричать "волк, волк!" от того, что скучно. Когда настоящий волк придет, никто уже не прибежит. Поэтому давайте разберемся.
Зададим поиск в гугле: "фашистская, диктатура, признаки" - или сформулируйте как вам нравится, найдем что-нибудь. Например это http://politota.d3.ru/comments/532976/ Там написано так:
1. Мощный и продолжительный национализм.
2. Пренебрежение к общепризнанным правам человека.
3. Выявление врага/искупительные жертвы как объединительная основа.
4. Преимущественное положение вооруженных сил.
5. Сильная дискриминация по признаку половой принадлежности.
6. Контроль над СМИ.
7. Маниакальное увлечение национальной безопасностью.
8. Переплетение религии и правительства.
9. Защита корпораций.
10. Притеснение профсоюзов.
11. Презрение к интеллигенции и искусству.
12. Навязчивая идея преступления и наказания.
13. Необузданное кумовство и коррупция.
14. Мошеннические выборы.
Автор этих пресловутых 14 признаков д-р Лоренс Бритт, политолог. Они получили всеобщее сетевое признание.
А вот меня, например, этот набор не устраивает. Где, покажите мне, культ вождя? Или кто-то думает, что это не есть характернейший признак?
И еще – определение предполагает точность. Т.е. грамотное определение объекта или явления реальности Х так описывает определяемый предмет, что во-первых, любой предмет, подходящий под данное определение является Х, и с другой – в природе нет такого предмета, который бы являлся Х но не подходил бы под данное определение. Например, стол определяется как "горизонтальная поверхность для деятельности рук". Под это определение попадут все столы – хирургический, письменный, обеденный. А тут может так быть, что режим всем этим 14 пунктам соответствует, но при этом фашистским я его не назову, недостаточно на мой вкус он бесчеловечен. А можно, наверное, установить другой бесчеловечный режим на совсем других признаках, и тоже с полным правом назвать его фашистским.
Поскольку фашистский – это не просто некое техническое определение вроде открытое акционерное общество с ограниченной ответственностью. Вот его определение, вот отличие от корпорации, товарищества или от закрытого акционерного общества с ответственностью неограниченной. Фашистский – это помимо всего прочего еще и очень плохой, ни в коем случае не приемлемый.
Итак, спросим себя – чем же так страшен фашизм? Почему мы испытываем перед ним такой ужас? Какой-то мистический, иррациональный ужас, который даже не позволяет нам трезво взглянуть на это явление? Достаточно показать нам его атрибуты – свастику, сочетание черного и красного цветов, соответствующего вида форму, орлов, рун СС, рук, вскинутых в характерном приветствии, криков "Хайль!", и прочей атрибутики, как в нас начинает что-то бурлить внутри. Пробуждается инстинкт самосохранения, в самых глубинах души наше естественное, свыше заложенное нравственное чувство зажигает какую-то красную лампочку, подает какой-то сигнал. Сродни тому, что заставляет мать защищать детенышей, не считаясь с возможностью собственной гибели. Откуда этот импульс, переворачивающий все наше существо?
Мы помним фильм "Обыкновенный фашизм". Мы помним свидетельства узников лагерей смерти. Мы видим перед глазами воссозданную в художественных произведениях картину – вот идут люди, мужчины, старики, подростки, женщины с грудными детьми. Вот очередь на селекцию – налево – смерть. Направо – скотский труд, голод, издевательства. Тоже смерть, но медленная. Плюс малюсеньких шанс выжить, мизерная возможность ежедневно цепляться за жизнь, и значит – надежда. Надежда так необходима человеку! Неизбежность смерти может быть хуже, чем сама смерть. Она ломает душу, а душа смерть переживет, во всяком случае, мы верим в это. Вот толпу, из которой вычли трудоспособных мужчин и некоторых женщин ведут в "душевые". Пускают газ. Все.
Разберемся. Человек человеку брат. Это не лозунг, это человеческая природа. Ежели угодно умных слов – психологический механизм идентификации. Мы понимаем, что если это случилось сегодня с кем-то, завтра может случиться с нами. (Если ты веришь в то, что "со мной такого не может произойти" - твой механизм выживания дал сбой). Т.е. мы видим себя на месте одного из участников и сразу понимаем, что нам необходима гарантия, что такого произойти не может. Никогда. Мы не успокоимся, пока не получим такой гарантии. Пока мы ее не получили, у нас нет более важного дела, чем сражаться за нее. Мы немедленно откладываем в сторону плуг и берем в руки меч. Так сильно действует на нас эта картина. Почему же она действует на нас так сильно? Какие струны в душе задевает? Какие именно кусочки этой картины столь противны человеческой природе? Убийства, в том числи и массовые, бывают разными. Можно описать расстрельный подвал НКВД, или яму расстрельную. Тоже ужасает, но почему-то не так. Какие же в рассматриваемом, фашистском злодействе квалифицирующие признаки? Отвечаем.
1. Массовость. Уже говорили. Когда перед нами гора трупов, мы видим результат деятельности и спрашиваем себя – а кто же деятель? И где граница его аппетитам? И не окажусь ли я завтра в этой куче?
2. Убийство беззащитных – стариков, женщин и особенно детей. Все, даже самые людоедские племена, этому воспротивятся, как бессмысленному. Дети – это ценность. Их можно воспитать как своих, и они принесут группе пользу. Женщины – тоже склонны подчиняться силе, их можно использовать. Кроме того – они прекрасны и желанны. Инстинкт, простой, грубый звериный требует от меня отнять и подчинить самку, но убить?!! Здесь же я вижу некую силу, которая, подобна стихии, убивает без разбору. Но я знаю, что за этой горой трупов стоит не стихия, а человеческая воля.
3. Абсурдное обвинение. Чтобы уничтожить всех этих людей, их назвали врагами. Обвинили. Причем их вина лишь в том, что они принадлежат к определенной этнической группе. Коммунисты всегда готовы были делать исключения. Для красивых женщин, которых можно использовать. Для детей, из которых можно вырастить солдат. Для специалистов, для тех, кто готов служить и может быть полезен. Фашист убивает потому, что данная этническая группа должна быть уничтожена. Никаких исключений быть не может. Будь ты хоть самый верный и заслуженный член нацисткой партии и общества, если вдруг завтра откроется твое еврейское происхождение – дорога у тебя одна – газовая камера и крематорий.
Т.е. ужас охватывает нас еще и от того, что все эти люди убиты из-за совершенно ложной идеи, которая противоречит здравому смыслу и изначальным категориям сознания.
Человек ужасается в любом случае. Даже если ложность этой идеи ему не ясна, даже если он подвергся идеологической обработке.
Тут срабатывает некий защитный механизм – человек защищает собственный рассудок. Человека можно загипнотизировать, внушить ему некую ложную идею. Но заставить человека совершить под гипнозом самоубийство – сложно. То же и здесь. Можно внушить человеку, что рыжие порочны по природе, и их гены разносят жуткую заразу. Однако это будет поверхностное убеждение – ибо оно противоречит логике и встроенным категориям сознания. И когда человек становится свидетелем массового убийства рыжих, и понимает, что завтра могут ведь и за блондинов взяться, - он еще не отказывается от ложной идеи, ибо гипноз постоянно поддерживается, но он начинает в глубине души сознавать, что идея ложная. И поэтому он подсознательно чувствует, что на этих людях нет никакой вины.
4. Технологичность и эффективность. Все эти люди убиты таким способом, который позволяет уничтожать беспрецедентно большое количество людей за единицу времени при минимальных затратах. Этот пункт является множителем пункта первого – массовости.
5. Специальная обработка исполнителей. Убийство – это страшное дело, однако, говоря об убийстве, мы обычно думаем о жертве, а не об убийце. А ведь не следует забывать, что ужас убийства не только, и может даже не столько в том, что отнята чья-то жизнь. Человек может умереть от болезни, несчастного случая, стихийного бедствия и т.п. Ужас в том, что эту жизнь отнял другой человек. Такой же, как ты. Тем самым этот человек в какой-то мере уничтожил себя. Ибо убийство – особое преступление. Все другие преступления предполагают возможность как-то исправить причиненный вред, искупить вину. Даже если изнасиловали девочку-подростка и она сошла с ума от шока, есть надежда это исправить. Если злодей, совершивший это искренне раскаялся, и готов жизнь положить, чтобы причиненное им зло исправить, есть надежда, что девочка выздоровеет и сможет иметь детей и семью, и если раскаявшийся злодей будет молить ее о прощении день и ночь, если поклянется до конца дней своих творить добрые дела во искупление того, что он сделал, есть надежда, что она простит и забудет. Пока она жива. Как только прервалась жизнь – такой надежды больше нет.
Чтобы заставить человека совершить вот такое массовое убийство беззащитных женщин и детей, ради надуманной вины и во имя ложной идеи, совершать его изо дня в день, технологично, эффективно, безжалостно – для всего этого вам понадобится особый человек. То, что такой человек, которого мы называем фашист, может быть создан, то, насколько легко он может быть создан – нас ужасает.
6. Эти убийства есть необходимое средство для достижения целей
неинертного общества[1].
Еще один ужасогенный момент заключается в том, что все эти убийства совсем не случайны. Они являются средством, сознательно выбранным, обдуманным, взвешенным и признанным допустимым для достижения нацией/обществом определенной цели в своем развитии. Цель эта признана достойной и желанной, нация/общество целиком и полностью (или хотя бы в значительной мере) мобилизованы для ее достижения.
Вывод: квалифицирующим признаком фашизма (учения, общества, человека) является систематическое массовое убийство невинных и беззащитных, творимое по абсурдным обвинениям специально воспитанными исполнителями, технологичным и эффективным способом и являющееся признанным и допустимым средством для достижения обществом/нацией тех целей, ради которых это общество существует.
Проверка вывода. Итак, мы отметили всего 6 признаков некоего деяния, которое по нашему мнению и является определяющим для исследуемого феномена. Теперь попробуем проверить, насколько эти признаки точны и определяющи. Для этого попробуем "отключить" их по одному. В результате мы увидим, что при отсутствии хотя бы одного из 6 явление в целом не перестает быть ужасным, однако наше потрясение значительно уменьшается. Т.е. тот непередаваемый мистический парализующий ужас, который не позволяет нам хладнокровно рассуждать об исследуемом феномене, заставляющий наши руки шарить в поисках оружия либо дающий команду сознанию отключиться, не думать о таком, - этот ужас исчезает, или, по крайней мере, резко снижается при "отключении" одного из 6 признаков. Сложнее определить меру каждого из этих признаков. Какое количество убитых нужно, чтобы счесть убийство массовым? Какая степень сопротивления жертвы достаточна, чтобы не считать ее беззащитной и т.д.
Однако этот вопрос не является очень важным.
Наука и жизнь. Понятно, что такой подход к исследованию фашизма не похож на то, чем заняты ученые, публицисты и т.п. Обычно исследуется фашизм как общественное явление, его корни, предпосылки, и т.п. Проводится разграничение между фашизмом, национал-социализмом, говорится о разных близких, похожих, квази- нео- и т.п. системах. Наверное, все это очень полезно, научно и академично. Но для меня этот подход малопродуктивен. Ведь самое важное в фашизме – его бесчеловечность. Почему я вдруг стал исследовать чисто эмоциональный аспект, а именно – ужас, который вызывает в нас фашизм? А я просто поставил это явление перед зеркалом естественного нравственного чувства человека, и показал шесть точек, которые сияют особенно ярко. По которым можно нарисовать контур этого явления. А вот уж его социо-экономические предпосылки, вроде: должно общество совершенно обеднеть, чтобы дойти до такого, или не должно; обязательна ли половая дискриминация, или фашизм можно прекрасно совместить с феминизмом; - все это будет интересовать меня лишь опосредовано. Т.е. ровно настолько, насколько тот или иной признак является необходимым условием для падения общества в ту яму безнравственности, где возможен фашизм.
Где возможен фашизм?
Что же должно произойти с обществом и с человеком, чтобы сделать возможным фашизм как мы его понимаем – т.е. режим, сотворяющий вот это самое шестипунктное преступление?
1. Неинертное общество. Во первых, как мы уже отметили, общество, в котором все это происходит не может быть инертным. Т.е. оно должно быть захвачено целиком какой-то идеей и целью, на которую оно тратит свои свободные ресурсы, в которой видит ценность, в направлении которой развивается.
Это может быть Тысячелетний Рейх, коммунизм, строительство Вавилонской башни, полет к Альфе Центавра – неважно.
2. Общепринятая идеология. Необходимо, чтобы в этом обществе была некая вера, теория или идеология, являющаяся общей для всех, навязанная или воспринятая добровольно. Эта идеология должна утверждать ценность и примат цели, допустимость любых (или почти любых) средств для ее достижения, наличие группы, которую необходимо для достижения этой цели уничтожать, обоснование, почему такая группа может и должна быть уничтожена, демонизация и делегитимация этой группы.
3. Ликвидация или нейтрализация элиты. Поскольку согласно выведенному определению, квалифицирующее деяние фашизма противно природе человека, а идеология – нелепа и абсурдна, необходимо уничтожить или нейтрализовать элитную часть общества – людей благородных, достойных, просвещенных и мыслящих. Если этого не сделать – они активно воспротивятся фашизму и могут увлечь за собой значительную часть общества.
4. Четыре особенности состояния масс. Основная часть общества должна быть приведена в определенное и очень особенное состояние. Я затрудняюсь описать его в точности, равно как и выявить его определяющие признаки и установить, насколько каждый из этих признаков обязателен. Однако попытаюсь:
а) Общество должно принять господствующую и идеологию, проникнуться ею, поверить в нее.
b) Человеческая масса не может быть слишком активной и индивидуалистической, иначе она может начать эту идеологию оспаривать. Доверие и преклонение перед господствующей идеологией должно быть достаточно высоким, энтузиазм от принадлежности к группе и ее жизни – достаточно большой, иначе естественное человеческое нравственное чувство, склонность к состраданию, идентификация с себе подобными и инстинкт самосохранения могут заставить людей не согласиться с главным злодеянием, воспротивиться ему.
c) Вместе с тем – эта масса должна оставаться достаточно безразличной и пассивной, для того, чтобы не заболеть вдруг состраданием, не выйти из состояния равновесия и равнодушия. Баланс этих двух противоположностей – по всей видимости есть очень непростая задача.
d) Общество должно доверять своему руководству. Т.е. человеческая масса должна находится в состоянии доверия, а возможно – обожания фюрера.
5. Фюрер. Мне кажется необходимым так же наличие культового вождя, с определенными психическими особенностями.
Если во главе общества стоит обычный монарх, группа, партия, олигархия – вряд ли главное злодеяние фашизма будет возможно в полном объеме. Ибо тот, кто стоит во главе, будет во-первых бояться ответственности и возмездия, и во-вторых – может оказаться заражен обычным человеческим состраданием и здравомыслием.
Лидер, стоящий во главе, должен быть от этого застрахован. Будет очень кстати, если он окажется лишен обычных человеческих слабостей и пристрастий, например, будет гомосексуалистом как Гитлер или Ленин, или антисексуалистом, или иметь любое другое расстройство в сексуальной сфере. Если у человека есть женщины и дети, которые ему близки, ему будет трудно убивать чьих-то чужих женщин и детей.
Лидер фашистского общества должен быть убежден в своем праве решать за других, посылать их на смерть, уничтожать.
Как следствие этого, он должен не бояться ответственности, фанатично верить в идею, которую отвергнет с негодованием человеческий разум и нравственное чувство. Т.е. он должен иметь вполне определенное отклонение в психике.
6. Партия. Фашистский лидер не сможет справиться со своей задачей без ближайшей группы поддержки. Необходимо, чтобы рядом с ним оказался доктор Геббельс и его жена, которая без колебаний умертвит собственных детей, если только увидит, что они должны "жить в мире без национал-социализма". Рядом с лидером должны находиться несколько искренних, неглупых, пусть и обладающих извращенным разумом, и небесталанных соратников, которые будут самозабвенно и беззаветно кричать о том, как велик Фюрер. Иначе величие его померкнет. Сам он останется без подпитки и может впасть в сомнения. Градус обожания в массах может упасть, и главное злодеяние опять-таки станет невозможным. Происходит нечто вроде сложной взаимной индукции – массы заводят фюрера, фюрер заводит массы, ближайшая группа поддержки стабилизирует этот процесс.
На данный момент я не могу назвать никаких других параметров, которые кажутся мне обязательными. Все прочее, что приводят разные исследователи, не кажется мне необходимым условием. Лишь без этих шести обойтись, как мне кажется нельзя. Без всех прочих – можно. Эти шесть необходимы для того, чтобы в обществе могло сотворятся то великое злодеяние, которое и формирует тот самый нетеоретический фашизм, глядя на который мы испытываем ужас, повторения которого клянемся не допустить.
Эти шесть есть необходимое условие. Является ли оно достаточным (т.е. возникнет ли обязательно фашизм там, где эти шесть признаков присутствуют) – я не могу ответить на этот вопрос.
Однако ясно, что при проявлении подобных признаков общество, их проявляющее, должно быть взято в карантин. И каждый человек, группа, страна, а также все мировое сообщество в целом должны внимательно наблюдать за происходящим в заболевшем обществе, определив для себя меру собственного противодействия на каждом этапе, и ту точку, когда надо будет вступить с таким обществом в открытый бой.
Если этого не сделать, мы рискуем вновь увидеть на нашей планете лагеря смерти.
Сетеография:
1. Фашизм-статья в Википедии.
2. Фашизм с георгиевской ленточкой. Статья Павла Шехтмана в гранях.ру, (в блоге Свободное место) 11.03.2014
3. Соль фа. Что такое фашизм и почему он не нужен ни в каком виде. Статья Таты Олейник на maximonline.ru 8 мая 2014 года.
Мало помогут всякие статьи, так или иначе трактующие 14 признаков фашизма.
[1] Общества можно условно разделить на инертные и неинертные. Инертное общество не имеет четкой цели, ради которой мобилизованы все его ресурсы. Оно просто живет, и стремится жить все лучше. Примером таких обществ могут служить большинство обществ на протяжении истории. Неинертное общество тратит все свои ресурсы на достижение определенной цели. Построить башню до небес и создать себе имя. Построить тысячелетний Рейх. Коммунизм и т.п. Инертные общества разнообразны, их оценка как успешных, гуманных и т.п. – градуирована. Неинертное общество является более высокой ступенью по отношению к инертному, однако оно может оцениваться положительно только в том случае, если цель его достойна а средства соразмерны. На протяжении истории человечества все известные мне неинертные сообщества были нехороши, за исключением одного.
! Орфография и стилистика автора сохранены
