"Началось ухудшение самочувствия с вечерних часов 25.11.2012 г., когда после перенесенного психоэмоционального стресса (со слов пациентки — избиение в лесопарковой зоне) резко возникла головная боль, выраженные головокружения, чувство тошноты, общая слабость, чувство "звона и шума" в ушах", — говорится в истории болезни Злотниковой.
Стоит отметить, что активисты подавали заявления против сотрудников полиции и неизвестных в гражданской одежде, которые участвовали в конфликте. По их мнению, эти люди "с применением силы воспрепятствовали проведению религиозного обряда — поминовению памяти жертв политических репрессий". Однако следственные органы за прошедшие два года так и не проверили эти факты, несмотря на то, что их бездействие пять раз признавалось незаконным Троицким районным судом. Теперь неправомерные действия правоохранителей Злотникова намерена доказать в ходе процесса против нее самой.
На первом заседании по делу 15 апреля показания дали потерпевший сотрудник полиции Василий Зубрицкий, его коллеги и оператор, снимавший произошедшее по заданию администрации поселка Щапово. Рассказанные ими версии произошедшего существенно расходятся.
Зубрицкий считает поминание жертв репрессий несанкционированной акцией. По его словам, на установленном активистами камне была выгравирована "свастика украинского трезубца" — это одна из первых фраз в его показаниях, хотя о конфликте на юго-востоке Украины, с которым, вероятно, связано такое определение, в 2012 году речи не шло. В свою очередь, на видео видно, что на памятнике изображен только герб Украины, никаких нацистских символов там нет. Как поясняли сами активисты, они использовали его, поскольку он был гербом Рюриковичей, а основатель города Перемышля, около бывшего местонахождения которого стоит камень, — рюрикович Юрий Долгорукий.
По словам Зубрицкого, помянуть жертв репрессий пришли больше 10 человек, полицейских было примерно столько же: восемь человек в форме полиции, еще два-три человека в штатском, кроме того, экипаж ДПС стоял на въезде в ближайший к оврагу поселок Спортбаза.
Зубрицкий рассказал, что полицейские встретили активистов "еще на подходе", представились и поинтересовались, зачем те идут в лес (отметим, по описанию участвовавшего в акции журналиста Аркадия Бабченко, полицейские с самого начала пытались не пустить активистов в лес, не представляясь и не объясняя причин — прим. Каспаров.Ru). Собравшиеся пояснили, что идут в лес по своим делам и "ничего не нарушают". В результате полицейские пошли вместе с ними к оврагу у реки Мочи.
Со слов Зубрицкого, подойдя к памятнику, активисты "стали выкрикивать всякие лозунги". На вопрос, что это были за лозунги, потерпевший пояснил: активисты кричали, что "мы им мешаем", что "полицейские — фашисты".
"После чего Злотникову надо было доставить в отдел полиции по распоряжению руководства", — быстро перешел к сути дела потерпевший. Он отметил, что вместе с ней руководство приказало доставить в ОВД "мужчину, который очень громко кричал", что "полицейские фашисты, не дают свободы". Позже на уточняющий вопрос он пояснил, что его руководитель дал такое указание уже в ходе конфликта, поскольку находился там же.
По словам полицейского, он сделал Злотниковой "замечание", но она "реагировала неадекватно, очень громко кричала, что мы выполняем преступные распоряжения". Претензии правоохранителей он объясняет тем, что "проводился несанкционированный митинг".
"Если они прибыли почтить, то все должно быть молча, без всяких транспарантов и так далее",
— считает Зубрицкий, ранее упоминавший пластиковое древко в руках Злотниковой.
По словам правоохранителя, когда они решили задержать Злотникову, активистка пройти с полицейскими в машину отказалась и вместо этого "начала размахивать руками".
С мнением защиты, что действия людей были ответом на поведение стражей порядка, он не согласен. По его мнению, Злотникова была "заранее негативно настроена в отношении сотрудников полиции".
"Если к вам подошли сотрудники полиции, представились, предъявили свои требования, вы должны были сначала подчиниться их требованиям, а потом обжаловать их, если не согласны", — прокомментировал неадекватное, по его мнению, поведение Злотниковой полицейский и пояснил, что она нарушала закон. На просьбу пояснить, какой, внезапно закипевший правоохранитель ответил лаконично: "Такой".
После этого, по словам Зубрицкого, и произошел расследуемый судом конфликт. "Она начала размахивать руками, я несколько раз отклонился. Надеюсь, это видно на видео.
Она сбила с меня шапку. Досталось вскользь по шее, после чего я взял ее за локоть, чтобы, уже применив силу, доставить ее в служебный автомобиль. Она нанесла удар ногой в область бедра",
— описал полицейский стычку. После этого, по его словам, активистка успокоилась и согласилась "проследовать с нами".
Однако позже Злотниковой стало плохо, и ей вызвали скорую. Далее, по словам правоохранителя, она села в машину, сказав, что ей нужно найти лекарство, "заперлась изнутри, показывала неприличные жесты и через стекло пояснила, что мы преступники, а не сотрудники полиции, и до прибытия скорой помощи она отказывается выйти из салона". Зубрицкий полагает, что до скачка давления активистка "довела себя сама". По его словам, о поставленном ей впоследствии диагнозе ему ничего не известно, однако он знает, что врачи обнаружили у нее на руках гематомы. Насилия по отношению к Злотниковой полицейский не признает и утверждает, что брал ее только за локоть, поэтому причины возникновения гематом на руках ему не известны.
Активистка считает произошедшее заранее продуманной провокацией. Адвоката также заинтересовало, почему полицейские заранее поджидали активистов у оврага.
Однако выяснить подробности у Зубрицкого ему не удалось.
"По распоряжению руководства, начальника ОВД, а более конкретно — по распоряжению своего командира роты Романова Станислава", — объяснил полицейский. По его словам, такое распоряжение он и его коллеги получили утром во время развода.
"Нам сообщили, что в поселке Спортбаза планируется проведение несанкционированного митинга. И наша задача — пресечь его", — заявил Зубрицкий.
— Скажите, пожалуйста, что вы понимаете под несанкционированным митингом?
— Несанкционированный митинг — который не заявлен и не получено разрешение на проведение.
— Что такое митинг в вашем понимании?
— Это сбор группы граждан с определенными убеждениями, высказываниями с использованием громкоговорящих устройств.
— Скажите, какие были высказывания и устройства 25 ноября 2012 года?
— Разворачивались плакаты.
Надписи на них он не помнит, но сообщил, что написано было нечто вроде "Путин — фашист". Отметим, что на выложенном в Интернете видео символического поминовения плакатов не видно.
Из дальнейшего допроса Зубрицкого выяснилось, что активисты проследовали от машины к оврагу молча, никого не призывали присоединиться к ним, не агитировали, да и не могли, поскольку ближайший дом от оврага находится на расстоянии около 500 метров. Тут полицейский неожиданно солидарен с участниками произошедшего. По их словам, это было закрытое мероприятие.
Судя по этим фактам, поминовение жертв репрессий не было доступной каждому акцией, не проводилось в публичном месте и существенно отличается по своим признакам от "массового мероприятия", как его определяет закон. Однако Зубрицкий в своей оценке произошедшего оставался непреклонен.
В связи с этим адвокат поинтересовался у полицейского, можно ли считать несанкционированной акцией поход группы людей в лес по грибы или на кладбище.
И хотя правоохранитель признал, что это не "массовые мероприятия", пояснить, почему же в лес нельзя было именно этой группе людей, он не смог.
Противоречия в показаниях потерпевшего касались и обстоятельств ведения дела. Зубрицкий заявил, что ни разу за время расследования его не допрашивали два разных следователя в один день. На это адвокат продемонстрировал два протокола допросов от 8 марта 2012 года, которые вели разные люди. Оба подписаны Зубрицким.
Злотникова тоже активно участвовала в допросе. Она интересовалась, почему полицейские не препятствовали действиям людей в штатском, отбиравших у активистов телефоны (непосредственно после произошедшего это описал у себя в блоге Бабченко), не пускавших их к памятнику и хватавших их за одежду. Полицейский заявлял, что никаких подобных действий он не видел, а крики про украденный телефон слышал, но в ситуации не разбирался, потому что на нее уже отреагировал другой правоохранитель.
Вторым показания дал еще один сотрудник полиции — Владимир Михайлов. Он тоже считает, что поход активистов в лес был "несанкционированным митингом", разрешение на который необходимо было получить у администрации. По его словам, милиция у оврага "следила за порядком". Однако саму попытку помянуть репрессированных полицейский описывает иначе, нежели коллега.
Михайлов утверждает, что в ней участвовали около 60 человек, которые "раздавали листовки", а вокруг "гуляли люди, женщины с детьми".
По его словам, все происходило "вблизи жилых домов перед спуском, где установили какой-то камень", и только потом участники спустились в овраг. "Мы их проводили до памятника, чтобы они ничего не нарушали", — заявил свидетель.
Михайлов также сообщил, что поверх одежды у трех-четырех активистов были надеты майки с изображениями, которые "оскорбляют честь и достоинство государства", возможно, "с карикатурами на первых лиц" — точно он не помнит. Эти подробности он вспомнил уже на суде — судя по оглашенным показаниям на следствии, до этого о символике и агитации полицейский не упоминал. При этом Михайлов признает, что по пути к памятнику активисты ничего не нарушали, а вот дальнейшие их действия считает незаконными.
"Кто-то встал поверх памятника и начал что-то выкрикивать. Свои какие-то лозунги. Я не обострял внимание на них", — рассказывает про "митинг" в лесу Михайлов. По его словам, установке свечей и проходу в лес полицейские не препятствовали, но активисты все равно называли их "рабами". На месте, по его словам, находились около 15 полицейских, и порядка шести людей в штатском были сотрудниками уголовного розыска.
Иначе, чем Зубрицкий, он описывает и задержание Злотниковой. По его словам, когда полицейские "взяли активистку под руки", она махнула рукой, попала Зубрицкому по голове и сбила с него шапку, а также нанесла удар ногой в живот. Объяснить, почему активистка кричала, чтобы полицейские убрали от нее руки, не хватали и не щипали, он не смог. Применения физической силы к активистке со стороны коллег свидетель отрицал. По его словам, Злотникову только "придерживали за руки".
Еще один полицейский, Вадим Бирюк, сообщил, что видел "краем глаза", как Злотникова ударила по голове Зубрицкого. У него тоже своя версия событий. Он рассказал, что активистов было около 20, они "скандировали лозунги и раздавали листовки". Изымались ли эти листовки, он не помнит (в материалах дела нет ни изъятых листовок, ни транспарантов, ни иной символики — прим. Каспаров.Ru).
В отличие от коллег, он заявил, что полицейские препятствовали собравшимся "размахивать флагами" и ставить свечи. Два других правоохранителя, по их словам, к свечам претензий не имели.
Так или иначе, на вопрос, являются ли такие действия граждан нарушениями, полицейский ответить не смог, но заявил, что подобное "надо согласовывать с администрацией". Применения физической силы к активистам он также не помнит.
Последним показания дал снимавший происходившее на видео житель Щапово Сергей Бондаренко (запись с его камеры изъята не была и к делу не приложена — прим. Каспаров.Ru). По его словам, снимать происходящее его заранее попросил брат, глава поселения Щаповское Павел Бондаренко. Что интересно, с его слов, получившимся видео администрация, как, впрочем, и следователи, не интересовалась. По словам оператора, он все происходящее воспринимал как "спектакль", а неких неизвестных "двух людей, стоявших в стороне" — как его организаторов. Его версия произошедшего также отличается от рассказов полицейских.
К камню в лесу он подошел, когда конфликт был уже в разгаре. По его словам, Злотникова кричала: "Не трожьте меня" — и сама "кидалась" на полицейских. Бондаренко уверяет, что снял, как Злотникова "хлестала" Зубрицкого, но била ли она его ногой, он не видел, поскольку снимал относительно крупный план. Подробнее описать, что именно он наблюдал, свидетель не смог, запутавшись в очередности происходившего. При этом после серии вопросов адвоката он признал, что не знает, как развивалось общение потерпевшего с обвиняемой до увиденного им момента и были ли все-таки у Злотниковой причины требовать "не хватать и не щипать ее" и кричать "отпустите меня". Чем закончился конфликт, свидетель тоже не увидел — ушел, посчитав, что уже все отснял.
Алексей Бачинский
Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter
