Некоторое время назад в Буэнос-Айресе произошло важное событие. Влиятельный аргентинский аналитический институт CARI устраивал встречу с Владимиром Давыдовым, директором Института Латинской Америки РАН, известным российским ученым. Он должен был читать лекцию на тему "Россия и Латинская Америка". Я лично к нему отношусь вполне нормально. Он сделал определенный вклад в развитие латиноамериканистики (находящейся, увы, в зачаточном состоянии) в России, его книги довольно содержательны; к тому же он курировал серию "Саммит", где в краткой форме рассказывалось о взаимоотношениях России и различных стран Латинской Америки. В книгах серии "Саммит" авторы перегибали палку в "пророссийскую" сторону (особенно этим грешили материалы о Венесуэле и, кажется, Никарагуа), но в условиях информационного вакуума, в котором пребывает российская латиноамериканистика, это все равно было хорошим начинанием. К тому же на фоне других "российских эмиссаров", посещавших Латинскую Америку, Давыдов смотрится очень выигрышно.
Незадолго до Давыдова, например в Аргентине, вообще выступал Александр Дугин, излагавший на ужасном испанском свои традиционные бредни про четвертую политическую теорию, антикапитализм и величие архаики. Разумеется, я сразу же отметила день выступления Давыдова в ежедневнике, чтобы не пропустить его.
Выступление обещало быть интересным, а кроме того, я хотела пообщаться с коллегой-латиноамериканистом и попросить его подписать книгу. Автограф я получила; пообщаться тоже удалось, но не так, как я ожидала. На лекцию пришло около двухсот человек, большинство — из околополитического истеблишмента страны: либералы, представители правого крыла Хустисиалистской партии, историки, аналитики, несколько журналистов. К моему удивлению, туда же пришел высокопоставленный чиновник из МИД РФ. Поначалу было не совсем понятно, что он будет делать на мероприятии, однако в дальнейшем стало ясно, что он явился в качестве куратора.
Лекция прошла обыденно. Владимир Михайлович произнес текст, который я лично от него и ожидала — с умеренной симпатией к БРИКС, призывом наращивать мощь группировки и включать в нее новые страны, создать своего рода "БРИКС+". Также он упоминал давнюю историю отношений между Россией и странами Латины. Его выступление частично перекликалось с некоторыми идеями сторонников аргентинского президента Кристины Киршнер, которая, несмотря на экономический коллапс и убийства оппозиционеров у неё под носом, призывает действовать в "боливарианском" русле, совместно с Венесуэлой, Боливией и прочими, и укреплять отношения с Россией, Китаем и Ираном, чтобы побольнее уколоть США.
Впрочем, Давыдов в своей лекции не говорил ничего плохого об Америке. Чувствовалось, что он скорее сторонник политической интеграции России с Европой, а не с США, но не более. Нельзя сказать, что содержание лекции привело меня в восторг (та политика, которую Китай и Россия навязывают Аргентине и другим странам континента, отвратительна), однако в ней не было ничего выходящего за рамки приличий. Чиновник из МИДа на протяжении всей лекции сидел со скучающим видом. Развалившись на стуле и глядя по сторонам с выражением сильной брезгливости на лице, он вызывал неприязнь у посетителей. Несколько раз я слышала неприязненный шепот, касающийся манеры поведения российского представителя.
Самое странное началось после лекции. Как я уже отметила, основная часть пришедших на лекцию были людьми начитанными, образованными и зачастую с опытом политической работы. Когда наступило время вопросов из аудитории, гости решили оставить вопросы взаимодействия РФ и Латинской Америки на потом и спросить о насущном.
На докладчика посыпались вопросы о Крыме, российско-украинских отношениях в контексте аннексии территорий и способах выхода из кризиса. В ответ аргентинцы услышали адаптированного Киселева: Крымнаш, всегда был наш, во всем виновата американская агрессия, мутят по всему миру, Россия все делает правильно, да как вообще можно в чем-то обвинять Россию, когда она всеми силами противостоит американским козням, параллельно фактически спасая Украину, да русские вообще никогда не ошибаются.
У уважаемого докладчика неожиданно оказались страдающие родственники на Донбассе, которые постоянно рассказывают ему все о зверствах карателей проклятой "украинской хунты".
Пока Давыдов отвечал на первый вопрос, несколько аргентинских гостей демонстративно покинули зал — причем они не имели никакого отношения к Украине. Просто им стало тяжело выслушивать оправдания агрессора, считающего их идиотами и впаривающего низкопробную пропаганду. В ответ на второй вопрос посыпались все те же речекряки из российского телевизора.
Будучи немного знакомой с научным сообществом, я начала сомневаться в том, что Давыдов говорит искренне. Во-первых, он изменил тон — стал говорить менее уверенно, но в то же время быстро и как бы заученно. Во-вторых, он постоянно поглядывал на мидовца. В какой-то момент до меня дошло, что он постоянно смотрит на него, опасаясь сказать "что-то не то". И те унизительные речекряки, которые он произносил, были следствием опасений. Вероятно, лекция, с которой приехал уважаемый докладчик, была лишь частью задачи, которую перед ним поставило руководство, обязавшее его попутно донести до аргентинцев "позитивную роль России" и приставившее к нему высокопоставленного куратора. Мне сложно поверить в то, что достаточно эрудированный ученый, международник, вдобавок производящий впечатление мирного и спокойного человека, вдруг начал изъясняться в манере пропагандистов с федеральных телеканалов.
После третьего вопроса лекция закончилась. Я подошла к Давыдову за автографом. Он обрадовался, увидев свою книгу, но в процессе подписывания понял, что я говорю с ним по-русски. Он испуганно спросил меня, не украинка ли я, и не дожидаясь ответа, начал оправдываться, упоминая свою украинскую родню, которая из Донбасса неожиданно переместилась в Киев.
При этом уважаемому ученому, кажется, было стыдно — я не успела ничего сказать о лекции или высказываниях относительно Крыма. После того, как я сообщила, что родилась и жила в России, и не имею ни украинского гражданства, ни даже опыта продолжительного проживания в этой стране, мой собеседник немного расслабился. Потом я спросила у него, можно ли каким-то образом получить книги, выпущенные Институтом ЛА РАН, он спросил мой e-mail, и я без задней мысли протянула свою визитку. Увидев на ней мое имя, докладчик как-то потерялся и моментально исчез. Почему — не знаю. Я совершенно не конфликтный человек, и не собиралась делать ему ничего дурного. Предположить, что его предупреждали насчет меня, было бы абсурдно. Я, конечно, много работаю с разными политическими организациями в Латинской Америке, но очень редко трогаю российское направление и уделяю российской политике ровно столько внимания, сколько она заслуживает в контексте распространения пророссийских политических идеологий в регионе. Кроме того, есть куда более маститые люди, чем я, критикующие курс России.
Кажется, руководство РФ и исполнители на местах так и не поняли самого главного. Пропаганда, которой можно оболванить собственное население, пользуясь языковым барьером и уничтожением нормальных оппозиционных СМИ, доносящих принципиально другие точки зрения, не работает за рубежом. Когда эту оскорбительную пропаганду вынужден повторять ученый, это выглядит жалко. Это позорит и его самого, и научное сообщество страны, и государство. После лекции Давыдова многие гости ушли из зала убежденными противниками российского курса. Остальным просто было неприятно или стыдно. Самое обидное заключается в том, что Путин когда-то уйдет, а Россия останется и еще долго будет ассоциироваться с позором, наподобие "крымских фантазий".
