Разговоры об "извечном рабстве русских", об отсутствии в России демократических традиций чрезвычайно выгодны властям — мол, какие к нам претензии, если народ такой. Все это полная чепуха. Именно демократические силы в переломные моменты российской истории пользовались поддержкой большинства населения. Взять хотя бы самую многочисленную и популярную в 1917-м году Партию Социалистов Революционеров (ПСР), насчитывавшую тогда около миллиона человек. Именно за нее, а не за большевиков или замаскированных под "союзы православных приходов" черносотенцев голосовало большинство россиян на выборах в Учредительное Собрание.
Пускай либералов не пугает название этой партии. Социализм тогдашних эсеров (не путать с нынешними фальшивыми "эсерами" из "Справедливой России") не имел никакого отношения к "социализму" большевиков и тем более к сталинизму. Лидер ПСР Чернов называл сталинское государство "самым крупным из коллективных рабовладельцев всех времен и народов". Эсеры выступали за самоуправление, децентрализацию, против империализма, за демократию во всех сферах жизни, развитие кооперации, снятие налогового и бюрократического бремени с малого бизнеса. Их демократический социализм был близок к европейской социал-демократии. История не терпит сослагательного наклонения, но все же думаю, если бы эсерам в 1917-м году удалось защитить свою победу на выборах в Учредительное Собрание, в России установилась бы система, близкая к европейскому социальному рыночному хозяйству. По крайней мере именно к этому они стремились бы в качестве правящей партии.
Эсеры по современной политической классификации были либертарными левыми, то есть совмещали защиту личной и экономической свободы граждан и эгалитарную точку зрения на природные ресурсы. Они считали, что никому не должно быть позволено устанавливать частную собственность на богатства земли в ущерб другим. Они были уверены, что земля должна стать общественным достоянием, а все трудящиеся на ней имеют право на свою долю от ее благ. На практике это означало уравнительную земельную реформу, изъятие земель крупных землевладельцев в пользу крестьян. Эта идея была чрезвычайно популярна в России. Трагический парадокс истории в том, что эсеры не решились ее реализовать до выборов в Учредительное Собрание. Большевики воспользовались этим, фактически украли свой "Декрет о земле" у эсеров и именно так утвердились у власти.
Сегодня главная социальная проблема России также связана с землей, вернее с ее дарами, но не с сельскохозяйственной продукцией, а с природными ресурсами, доходы от эксплуатации которых приватизировала узкая группа чиновников и олигархов. Эсеровское требование равного права на пользование землей может быть реанимировано на новом витке исторического процесса. Сейчас речь может идти о перераспределении нефтегазовых и других "природных" доходов в пользу подавляющего большинства населения, как это делается, например, на Аляске.
Безусловный основной доход (БОД) за счет природной ренты способен стать очень популярным требованием. Разоблачения коррупционных офшорных схем были бы вдвойне действенны, если бы избиратели понимали, что за границу уводят "их деньги", которые они могли бы получать в виде БОД. Оппозиция может сказать избирателям: после краха путинского режима деньги, идущие сейчас в его и друзей-олигархов офшоры, пойдут каждому из вас на личный счет. Именно не в бюджет, который для людей — некая абстракция, а непосредственно в собственный карман.
Революции в истории всегда осуществлялись союзом интеллигенции и городских низов. Без массовой поддержки со стороны "простых людей" интеллигентское движение против диктатуры не в состоянии добиться успеха. В этом, кстати, причина поражения "белоленточной революции" 2011-2012 года. Антикоррупционные требования вряд ли могут вдохновить социальные низы на протест. Людей, как известно, прежде всего интересуют их практические материальные интересы. Большинство россиян, мягко говоря, небогаты. И, вопреки снобистским представлениям о "ватниках-простолюдинах", как показывают социологические исследования, чем ниже доход россиян, тем меньше они доверяют телевидению. То есть менее подвержены манипуляции и потенциально готовы к протесту. Малоимущие особенно заинтересованы в перераспределении между гражданами сырьевых доходов. Это требование может резко расширить социальную базу оппозиции, обеспечить ей массовую поддержку социально обездоленных граждан.
И не надо бояться обвинений в популизме. БОД — сейчас на Западе одна из самых актуальных и передовых идей. В Финляндии, Швейцарии, Канаде проходят эксперименты в этой области. Есть большая вероятность, что уже в ближайшем будущем БОД будет официально установлен в ряде западных стран. Оппозиции нужен оптимистический образ новой послепутинской России, не как отсталой периферии западного мира, а как одной из самых демократических европейских государств, с передовой системой социальной поддержки населения. Только такой победительный образ будет востребован населением. Создать его могут помочь идеи русских эсеров, ставшие снова очень актуальными.
