Начиная с февраля активист Роман Рословцев еженедельно выходит в центр Москвы в маске Путина и с плакатом "Не боюсь 212.1". Его цель — продемонстрировать нелепость статьи 212.1 УК РФ ("Неоднократные нарушения на митингах"), по которой в декабре прошлого года осудили Ильдара Дадина. После очередной прогулки он снова был задержан и по решению суда отправлен под административный арест на 30 суток. Корреспондент Каспаров.Ru встретился с активистом после освобождения.
Активист поясняет, что, прогуливаясь по центру Москвы в маске Путина и с плакатом против статьи 212.1, он осознанно создает ситуацию, при которой на него должны будут завести дело по этой статье. Пока на Рословцева заводят административные дела. 28 апреля Тверской районный суд Москвы оштрафовал его по части 5 статьи 20.2 КоАП ("Нарушение участником публичного мероприятия установленного порядка проведения") и обязал заплатить 15 тысяч рублей. Ранее состоялось еще три суда над Рословцевым за его прогулки 27 февраля, 6 и 13 марта. А за последнюю прогулку он загремел в ИВС на целый месяц. В общей сложности на активиста заводили 11 административных дел.
— Что вас заставило выйти на улицу и начать свой протест?
— В протесте я участвую с ноября 2013 года, с момента начала Майдана. В то время учился в Институте святого Фомы по специальности "религиоведение". В августе 2013 года институт закрыли. К нам приходили эфэсбэшники, спрашивали, о чем разговаривают студенты на переменах, следили за образовательной деятельностью. Затем пришли с проверками налоговая и пожарная. Потом представители ФСБ сказали: или вы закрываетесь сейчас, или мы вас закроем позднее.
Именно тогда у меня начало нарастать недовольство ситуацией в стране. Как так может быть, что власть приходит в институт и незаконно его закрывает, людям не дали возможность доучиться.
После закрытия института у меня появилось много свободного времени, стал посещать различные политические мероприятия. После Майдана я стал участвовать в протестных акциях.
— Вы ездили в Киев для участия в Майдане?
— Нет, у меня не было финансов для поездки — потерял работу. Я участвовал в протестных акциях в Москве, отслеживал новости в Facebook. Первая акция, в которой участвовал — Марш мира. Потом участвовал в Марше ватников на Воробьевых горах, где я первый раз появился в маске Путина.
Тогда нас задержали сотрудники Центра "Э" Улыбка (известный среди оппозиционеров сотрудник ФСБ — прим. Каспаров.Ru) и Окопный (сотрудник Центра по противодействию экстремизму Алексей Окопный — прим. Каспаров.Ru). Я никуда не собирался бежать, мне хотелось, чтобы меня задержали в маске Путина. Такой знак, что Путина задерживают его же сотрудники полиции. И тогда же задержали еще несколько активистов, оформили протокол об административном правонарушении по ст. 20.2 ("Нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания").
Потом с нашей небольшой группой Театра политического абсурда хотели провести акцию в Измайлово, но мы не успели ее провести, нас тут же задержали полицейские, очень жестко скрутили, мне чуть шею не сломали. Потом сфальсифицировали протокол, написав, что мы разбрасывали георгиевские ленточки и топтали их. После этой ситуации людей стало приходить на акции значительно меньше.
— Что их напугало?
— Тогда же появилась ст. 212.2 УК РФ ("Неоднократное нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания", до пяти лет тюрьмы) и проходил процесс против Ильдара Дадина. У нас прошло несколько акций и были задержания. С нами проводили беседу Улыбка и Окопный, нам угрожали, что потерям работу. Люди напугались, и наша группа развалилась. Пытался собрать новую, мне интересен политический акционизм, но немногие согласились. Фактически наша группа развалилась.
— Известно, что Петр Павленский тоже проводит свои политические акции. Как вы относитесь к его творчеству?
— Не все его акции я понимал, порой он занимался членовредительством, но это его личное дело. Тем не менее мне нравятся некоторые его акции. Каждый человек имеет право на самовыражение.
Я всегда был сторонником мирных акций, читал про сербское движение "Отпор". У них было четыре основных принципа — ненасильственность, горизонтальная структура организации, принятие решений путем голосования и безопасность акций. Не могу жить без политического акционизма, без этого драйва.
— В чем драйв? Выходить каждый раз на протест и быть задержанным?
— Идея самой акции и ее проведение без задержания. После очередного задержания 27 февраля
я понял, что единственный способ протеста против статьи 212.2 — довести акцию до абсурда.
Так, чтобы человек был задержан, получил четыре административки за то, что гулял в маске Путина и получил уголовное дело.
Наша страна пытается вести диалог с Западом, но при этом людей сажают по нелепой статье за участие в нелепых акциях. Статья 212.2 — это юридический казус, она предполагает двойное наказание: сначала административное, потом уголовное. Я хотел привлечь как можно больше людей к этой акции. Мне не удалось это реализовать, и до сих пор я выхожу на свои акции один. На какое-то время мне удавалось привлечь людей, но после задержания 14 мая они снова испугались, когда суд мне назначил административный арест на 20 суток. Я их не осуждаю, у них семьи и работа.
— Вы все равно продолжаете выходить на свои акции. У вас нет страха? Не боитесь уголовного преследования?
— У меня все равно есть страх, как и у любого нормального человека. Хотя я и выхожу с плакатом "Я не боюсь 212.2 статью". Больше всего боюсь уголовного преследования после того, как сидел в спецприемнике в последний раз 30 суток. ИВС — действительно ужасное место. Но я пойду до конца. Не вижу для себя возможности отказаться от этой акции.
Возможно, я буду посажен по самому нелепому поводу за то, что гулял в маске Путина — градус абсурда возрастет. И может тогда эту статью отменят вовсе.
Если сейчас откажусь от участия в акциях, то у людей будет еще большая апатия. Не могу себе позволить отказаться.
— Как же инстинкт самосохранения?
— В любом акционизме приходится переступать через страх, мне нравится преодолевать себя.
