Уже давно не было столь разительного контраста в восприятии реальности мировым политическим классом. С одной стороны, мы видим крещендо апокалиптических настроений на Западе: "Ужас! Ужас! Мир рушится! Мы — перед чёрной бездной!" С другой стороны, взрыв восторга и эйфории прежде маргинальных крайне правых сил на Западе, а с ними в унисон — и политического мейнстрима внутри мирового Анти-Либерального Интернационала: "Наконец, пришло наше время!" Между тем, и те, и другие настроения, скорее всего, не имеют оснований.
От Дутерте до Трампа
Страхи либерального мира, который оказался в кризисе, вызваны интеллектуальным и аналитическим провалом: Запад оказался не готов к неизбежности кризиса, который назревал уже давно. Финансовый крах 2008 года был одним из суровых предупреждений о том, что грядет. Приходится констатировать, что ни политический класс последнего двадцатилетия, ни его экспертное обслуживание не смогли осознать исчерпанность существующих механизмов организации общественной жизни.
В то же время сам кризис заставляет искать выход — иного механизма развития и прогресса не существует. Либеральное сообщество в ходе многочисленных прививок выработало рефлекс жизнеспособности, который должен помочь отыскать новое видение социума. Правда, кризис пока не достиг той глубины, когда угроза основам выдвинет на сцену новое поколение Лидеров-Трансформатров. Продолжающийся кризис элит, который не позволяет оформиться новому типу лидерства — это одна из самый серьезных проблем. Население, уставшее от нынешнего лидерства стабилизаторов, которые как раз и привели к деградации, начинает бунтовать. Выборы анти-лидеров на высшие посты по всему миру — от Филиппин до США, от Дутерте до Трампа — это отражение недовольства граждан своими истеблишментами. И все же: шок, вызванный Лидерами-Разрушителями, т.е. носителями разных вариаций трампизма, вполне может ускорить обновление элит и выход на сцену нового поколения лидеров, способных к формированию новых систем управления. Не исключено, правда, что нужны новые шоки — например, победа Марин Ле Пен во Франции — чтобы облегчить этот процесс.
Промежуточные итоги трампизма
Конечно, многое зависит от того, как американцы справятся со своей "корью". Америка всерьез погрязла в системном кризисе, который привел к власти Трампа и который углубляется самим президентством Трампа. Уже очевидны как негативные, так и позитивные последствия трампизма, понимаемого как идеология и механизм правления. Да, у Трампа и его команды есть идея — это их стремление разрушить американский истеблишмент и его привычки и по-новому отформатировать роль США в мире. Механизм их правления стал уже очевиден и вряд ли подлежит структурированию: речь идет о неспособности Трампа стать политическим менеджером и координатором в процессе принятия решений. Очевидны разбалансированность этого процесса и борьба, по крайней мере, двух "правительств". Первый "кабинет" или "кухня" Трампа — это группа близких к Трампу сподвижников, имеющих огромные полномочия и право на вмешательство в отработанный американский процесс управления. Речь идет в первую очередь о Стиве Бэнноне и Джареде Кушнере. Второй "кабинет" — это назначенные Трампом официальные члены его администрации.
Для нас важно то, что руководители основные министерств, ответственных за безопасность, оборону и внешнюю политику, в принципе настроены подозрительно или враждебно к России. Но пока, видимо, они не освоили механизм управления в ситуации подковёрной борьбы, поэтому идеологию правления определяет "кухня" Трампа. В результате Соединенные Штаты оказываются фактором нестабильности, что становится основной причиной шаткости всего мирового порядка.
Новая ситуация для самой Америки и остального мира — это, безуловно, негатив. А каков позитив? Он в том, что уход Америки в собственные проблемы заставляет мировое сообщество, наконец, начать размышлять о новой реальности и своей ответственности за нее. Политики по всему миру вынуждены начать думать о большей самостоятельности, не полагаясь больше на американского Большого Брата, который выручит, обеспечит, научит и укажет.
Европа "двух скоростей"
Европа — после того, как ее окунули в холодную прорубь — начинает думать о дальнейшем существовании, не полагаясь на американский зонтик безопасности. Хотя и не все страны верят, что уход Америки – это серьезно, и выражают надежду на скорый возврат Вашингтона. Тем не менее, неизбежно ослабление старых международных институтов — и усиление роли двусторонних отношений. Но одновременно будет наблюдаться и стремление западных акторов искать новые коллективные формы безопасности и защиты своих интересов.
Здесь решающая роль принадлежит Германии, которая стала гегемоном Европейского союза и зачастую компенсирует безволие европейской бюрократии. Сегодня Германии придется переосмыслить свое видение Европы, а, следовательно, и себя самой. До недавнего времени Берлин стремился к большей интеграции Европы. Но как теперь интегрировать страны, которые начинают взбрыкивать? Берлин будет вынужден избрать новую модель ЕС — Европу "двух скоростей", в которой будет ядро стран, готовых к большей интеграции, а остальные получат право уйти на периферию и избрать свою "скорость".
Еще один фактор, который будет определять лицо Европы — это роль Франции. Вернется ли Париж к своей оси с Германией, которая стала основой единой Европы либо станет терминатором Европы? Это зависит от итогов приближающихся выборов. Победа Марин Ле Пен стала бы ударом по единству Европы и началом нового этапа дезинтеграций. Но есть и надежда, что победит совершенно уникальная личность — евро оптимист и либерал Эммануэль Макрон.
При этом перед Европой стоит еще один вызов, о котором многие не хотят говорить о нем, считая его маргинальным — это кризис пост-коммунизма, то есть посткоммунистических систем в Восточной и Центральной Европе. На первом плане — усиление национал-популизма в Польше и Венгрии, двух странах, которые были лидерами трансформации после падения коммунизма. Мы видим их стремление остаться в ЕС и пользоваться преимуществами и ресурсами Евросоюза, однако в то же время их нынешние лидеры пытаются вернуться к нелиберальным принципам во внутренней политике. В той либо иной степени этот кризис дезориентации характерен и для других пост-коммунистических стран. Для нас важно, как они из него выйдут: затягивание болезни, конечно, повлияет на привлекательность идеи трансформации в России.
Опыт прошлого
Еще одна системная проблема — это попытка воспользоваться опытом прошлого. Речь идет о том, что его идеологи и интеллектуальные гуру в поисках рецепта преодоления кризиса пытаются вернуться к старым испытанным схемам. Киссинджер продолжает убеждать Запад, что рецептом выздоровления является возврат к системе баланса сил, т.е. к новой вариации Вестфальской системы. Но как вернуться к балансу сил в ситуации пост-модернизма и "текучести", когда все эфемерно и относительно? Он предлагает механизм мирового тандема — "ко-эволюции" США и Китая. И как остальные воспримут эту модель?
Его оппонент Бжезинский, который всегда размышлял о нормативном измерении — в отличие от прагматика Киссинджера, — вдруг начинает призывать к формированию "треугольника" — США-Россия-Китай", который должен спасти мир от нестабильности и угрозы со стороны исламского мира. В какой то степени здесь слышится отзвук и путинской идеи мировой антитеррористической коалиции. Но насколько реален этот "треугольник"? Совершенно очевидно, что попытки выйти из кризиса за счет возвращения в прошлое либо отказа от нормативного подхода вряд ли спасут мир. Однако пока не видно успешных попыток найти новые механизмы в формировании морового порядка, начавшего разрушаться после того, как Америка стала уходить в собственную раковину.
Россия: обманчивая тишина
В этом году Кремль пытается найти оптимальный для себя механизм воспроизводства власти, разрабатывая наиболее безопасные и гарантированные формы продления власти нынешнего режима. Любопытно, что во главе эксперимента стоят технократы. Среди них — бывший сподвижник Немцова Сергей Кириенко. Это заставляет вспомнить о столь важной роли технократов, которые нередко воспринимаются как либералы или "системные либералы" в нашей современной истории и в процессе самосохранения самодержавия. Ощущается, что Кремль пытается тестировать разные технические варианты.
На данный момент, видимо, предпочтение отдается сценарию "референдума по выражению поддержки нынешнему лидеру". Это пока беспроигрышный сценарий, и существуют проверенные методы его осуществления. Лидер будет преподноситься, как Консолидатор и Гарант мира и благополучия. В этом контексте начали предприниматься действия по обеспечению умиротворения: освободили активиста Дадина; дали возможность провести марш памяти Бориса Немцова; начали трамбовать прокремлевские фриковские движения типа "нодовцев". Кремль явно не хочет гражданского противостояния и пытается успокоить общество, которое и так и не вздрагивает. Сцена пуста, и маргинальные оппозиционные всплески подавлены и придушены. Словом, идеальная картина для новой победы. Но тишина в политике всегда обманчива. Гораздо безопаснее для власти иметь каналы для выхода пара, которые начинают формироваться где-то там, в глубине.
Итак, Мир бунтует против своих элит и лидеров, и этот бунт подталкивает политический класс к поиску новых форм жизнеобеспечения. Россия на этом фоне выглядит островом спокойствия, которое, однако, всегда иллюзорно, если оно достигается за счет цементирования сцены.
! Орфография и стилистика автора сохранены
