Решение, которое судья Мещанского суда Москвы Елена Гудошникова огласила 5.06.2017 в отношении бывшего директора Библиотеки украинской литературы Натальи Шариной, было предсказуемым, закономерным и даже по-своему логичным. Как и в целом решение по поводу уничтожения Библиотеки украинской литературы в Москве, фонды которой правительство Москвы еще 20.09.2016 передало Центру славянской культуры.
Дело Натальи Шариной, безусловно, политическое, поэтому судить ее доверили человеку проверенному и надежному. Судья Елена Александровна Гудошникова прошла проверку: судила художника-акциониста Павленского и тогда все сделала правильно, признав его виновным. Доказала, что умеет распознавать врагов народа по запаху. Вот и теперь, судья Гудошникова, едва войдя в зал заседания, сразу поняла, что перед ней враг.
Наталью Шарину судили и осудили по двум статьям. Во-первых, за "разжигание ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства, распространение через библиотеку материалов экстремистского содержания, где разжигается ненависть к лицам русской национальности". Во-вторых, за растрату, которая состояла в том, что Шарина, в бытность директором библиотеки наняла адвоката и двух юристов. Логика прокурора, а также судьи Гудошниковой состоит в том, что они за счет российских налогоплательщиков будут организовывать липовые обвинения (уголовное дело против Шариной ведется с 2011 года), а человек, явно не имеющий собственных средств для того, чтобы нанять адвоката, должен будет довольствоваться бесплатным "адвокатом для бедных", который вполне вероятно будет либо бесполезен, либо вообще станет фактически помогать обвинению.
История с "растратой" стала довеском, главное, конечно, "экстремизм". Среди запрещенной литературы, обнаруженной в библиотеке, такие, например, подрывные книги, как "Голод на Украине". Действительно, какой еще голод на Украине? Явно вредная книга, видно по названию. А вот еще экстремистская бомба – журнал "Барвинок". Этот печатный орган ЦК комсомола Украины и местной пионерской организации отравлял экстремизмом детские души начиная с 1928 года. Тогда "Барвинок" скрывался под личиной "Жовтень" ("Октябренок"), а с 1945 начал выходить под своим настоящим, экстремистским именем. Тогда, при Сталине, этого врага не смогли разоблачить, просмотрели, зато теперь, при Путине, "Барвинок" уже не сможет угрожать России.
Существование Библиотеки украинской литературы в Москве в условиях российской агрессии против Украины и в условиях той украинофобии, которая льется потоком через государственные телеканалы, было нонсенсом. Вот что ежедневно смотрит и слушает россиянин, включая телевизор:
Ж.: "Надо половину Украины отправить на Урал… надо с силой, жестко охват делать, чтобы Новороссия вернулась в Россию и Галиция со Львовом ушли навсегда, и будет маленькая страна, а слово "Украина" перестанет существовать".
Киселев: "Украинское честное слово это оксюморон".
Кофман (политик "ДНР", живет в российском телевизоре): "Если бы это зависело от меня, само название Украина исчезло бы. Это государственное образование не должно существовать. Надо выжечь корни".
Простой перечень подобного занял бы несколько томов. Во всех приведенных высказываниях, которые не где-то в библиотечных запасниках пылятся, а звучат ежедневно на многомиллионную аудиторию, разумеется, нет, по мнению российской юстиции, никакого разжигания вражды и унижения достоинства никакого народа.
На полках российских книжных магазинах украинофобские книги стоят на самых видных местах. Они есть и в разделе "художественной" литературы, и в разделе "историческом" и на полках "публицистики". Украинофобия стала одной из главных частей официальной государственной информационной политики. Суть ее в объявлении, что нет, и не было никакой Украины, и уж точно не должно быть ее в будущем. Нет, и не было никакого украинского народа, украинского языка и украинской литературы. И уж точно ничего этого не должно быть в будущем. А раз так, то и никакой Библиотеки украинской литературы быть не должно. Ну а бывшая директор библиотеки может радоваться, что легко отделалась, получив 4 года условно. При Сталине бы расстреляли. А Путин добрый. Он же Сталин-лайт.
! Орфография и стилистика автора сохранены
