Наши кандидатки в президенты не обладают повышенной социальной ответственностью. Поэтому они — лучшие в мире.
Они не хуже нас оценивают реальность собственной победы на "выборах" и не слишком озадачены строгим следованием предвыборному канону.
Благодаря их активности текущая избирательная кампания преобразилась, и в затхлую атмосферу скучных ретро-танцев в доме престарелых ворвались лихие пляски варьете.
Но "продуман распорядок действий", веселье вряд ли продлится долго, и разудалые танцовщицы либо примут скучные правила игры, либо покинут сцену. Шанс задержаться имеет, пожалуй, лишь Собчак — единственная, кто всерьёз занялась мимикрией процесса. Ей то ли поручено, то ли разрешено работать с 14% недовольных, предлагая себя в качестве замены неприемлемым для власти кандидатурам, вроде Навального.
Аудитория эта в целом более взыскательная, работать с ней надо иначе, и Ксения Анатольевна на ощупь ищет правильные подходы к сердцам потенциальных избирателей.
Начало трудно назвать успешным. Человек — раб своих привычек, и ведущая "Дома-2" заговорила с избирателями на языке дебильных ТВ-шоу, где прилагательное "дебильный" не оценочное, а терминологичное. Желание сделать всё "как у больших" привело к имитации традиционного инструментария, включая избирательный штаб с известными политтехнологами.
Нужны ли политтехнологи в принципе? Казалось бы, ответ очевиден: ни одна сколько-нибудь серьёзная избирательная кампания не обходится без их услуг не только в России, но и там, где выборы есть. ОК, согласен. Но это лишь начало разговора.
Политтехнолог — тот же рекламный агент, или распространитель, задача которого убедить потенциального покупателя приобрести товар, с той разницей, что продаёт он не средство от перхоти или газету с кроссвордом, а кандидатов на государственные посты. И политтехнолог и распространитель по долгу службы должны навязывать любую продукцию, вне зависимости от собственного к ней отношения, и даже достоверно зная, что она совершенно бесполезна, испорчена или опасна для здоровья покупателей. Более того, отсутствие собственного мнения и убеждений, понятий чести и достоинства вкупе с желанием "развести лохов" становятся залогом профессионального совершенства, ибо такие "полые люди" не ведают ни сомнений, ни угрызений, порождающих непростительную манерность изложения.
Есть и различие. Суровые условия работы в электричках оттачивают мастерство "коробейников", и они во избежание риска физического воздействия со стороны реципиентов научаются излагать преимущества своего товара предельно кратко и убедительно; результат их проповедей ясен сразу, тогда как политтехнологи, сидя в комфортабельных кабинетах и студиях, могут, ничем не рискуя, месяцами нести совершенно бездарную ахинею.
В недавнем высказывании Станислава Белковского: "Политика Навального больше нет, потому что на его поле появился гораздо более сильный политик — Ксения Анатольевна Собчак" — моё внимание привлекло наречие степени "гораздо". Этот стилистический маркер 100% из репертуара вагонных коммивояжёров, что в случае Белковского — несомненное достоинство.
Появление в любом избирательном штабе Белковского, Павловского, Красовского, Гельмана и т.п. — признак того, что рекламируемый ими товар — если не "второй свежести", то как минимум неходовой.
Сказанное возвращает нас к вопросу о смысле политтехнологии.
Если бы коробейники не приносили доход, в электричках стояла бы тишина. Если бы политтехнологи не приносили голосов, эта профессия отмерла бы. Поэтому коробейники ходят по вагонам, а политтехнологи заседают в избирательных штабах. Это очевидное до банальности рассуждение работает по-разному в России и в тех странах, где выборы есть.
На Западе политтехнологи апеллируют преимущественно к среднестатистическому избирателю, наиболее многочисленному и склонному поддаться на словесные эскапады, передёргивания, "правильную" лексику и интонацию — проще говоря, к тем, кто "ведётся" на словечки, вроде "гораздо". Это, плюс рекомендации своему работодателю как себя вести, что и где говорить, как одеваться и т.п., непосредственно влияет на результаты голосования — ТАМ, ГДЕ ВЫБОРЫ ЕСТЬ. И совершенно не влияет на цифры Центризбиркома России. Красовский, Белковский и иже с ними могут вещать в прайм-тайм на первом канале ЦТ или, подобно фельдкурату Отто Кацу, сидя дома, говорить в настольную электрическую лампу. Но на результатах "выборов" по версии ЦИК РФ это никак не отразится.
Западные политтехнологи не ориентируются на аудиторию, умеющую и любящую анализировать информацию и слабо реагирующую на трюки и громкие, но малоосмысленные словоизвержения, — ибо она относительно невелика, и ей "дурь оных видна немедля", тогда как политтехнологи из команды Собчак избрали своим объектом именно её.
Значит ли это, что они ввязались в пустую и бесполезную затею? Отнюдь. Смысл этого (как и очень многих других) занятия в путинской России существенно отличается от декларируемого в "Википедии". Ясно, что, подобно западным коллегам, российские политтехнологи работают не бесплатно. Но это субъективная польза дела. Маниакальная привычка путинского режима к имитации, желание выглядеть "как у больших" уже упоминалась. Но это — частность.
Режим действительно озабочен проблемой легитимности — прежде всего на Западе, где в свете событий последних лет по этому поводу начали возникать вопросы. Легитимность в глазах цивилизованного мира в свою очередь зависит от легитимности в России. Просто обязать МИД и государственные СМИ транслировать за рубеж "правильные цифры" становится недостаточным. Бутафория должна выглядеть максимально убедительно, и с этой точки зрения высокая явка — один из важнейших элементов хорошо отрепетированного спектакля.
14% (а в реальности, конечно, больше) протестного электората — это много. Это миллионы людей. Их надо убедить пойти на "выборы". Навальный на роль зазывалы не годится: нет уверенности, что после планового перераспределения Центризбиркомом поданных за него голосов он не выведет людей на улицы. Явлинский неплох, но с годами поистрепался и сбора не сделает. Собчак — совсем другое дело: и раскрутить можно, и всё "лишнее" безропотно отдаст крёстному отцу. Впоследствии она, конечно, сообщит пару раз о не вполне честных выборах — это предусмотрено правилами игры — но безобразничать, звать людей на улицы, Майдан устраивать не станет. Не для того ей вернули изъятый при обыске миллион.
Несложная двухходовка. И явка высокая, и имитация процесса максимально убедительная, и голоса недовольных попадают куда надо.
Поэтому на поприще сем подвизались Белковский и Красовский — не Кургиняну же с Леоньевым поручать такое задание.
Поэтому "оппозиционные" политтехнологи появляются не на центральном телевидении, а преимущественно в популярных среди противников режима СМИ, вроде "Дождя" или "Эха Москвы". Их задача — не победа на "выборах" и даже не максимально возможное рекрутирование избирателей — покушения на путинский и вообще "чужой" электорат воспринялись бы в Кремле как непотребное нахальство. Поставленная перед ними задача — вытеснить из умов недовольных граждан неугодных администрации президента оппозиционеров светлым образом Ксении Собчак и стимулировать променад к избирательным ящикам. Эту цель декларировал Белковский в цитированной выше фразе. Поэтому на прошедших недавно муниципальных выборах демократам дали провести некоторое количество кандидатов, а в одном районе Псковской области даже избрать руководителя — нужен хоть какой-то аргумент для воодушевления.
Им важна явка. Реальная, а не на бумаге.
Любые суждения об итогах избирательной кампании Ксении Анатольевны кажутся мне преждевременными, тем более что продление её участия зависит не только от неё. Девушка она упорная, толстокожая, сложной духовной организацией не страдающая. Ни свист на митингах, ни единодушное поначалу неприятие оппозиционной блогосферой её не остановят.
К тому же я бы не стал переоценивать аналитические способности лидеров мнения демократической оппозиции. Так, меня весьма озадачило высказывание Дмитрия Быкова, заявившего в программе "Один" от 03.11, что ожидаемое появление Ксении Анатольевны в центральных СМИ России станет необратимым прорывом к свободе, и уподобившим это событие первой в СССР официальной публикации стихов Николая Гумилёва. Мне кажется, он несколько переоценивает литературные и ораторские таланты Ксении Анатольевны.
Необходимый для регистрации сбор подписей для человека, не опирающегося на развитые и эффективные политические структуры невозможен без поддержки административного ресурса. А сама регистрация без одобрения Администрации Президента абсолютна исключена. Поэтому такое событие равноценно явке с повинной.
Всё же одно высказывание Ксении Анатольевны действительно открывает интересную возможность для Навального.
Заявив, что она — "кандидат против всех", Собчак не только согласилась выступить в роли всероссийской плевательницы, но и имплицитно сохранила за собой претензию записать в личный актив все испорченные, порванные и забранные домой бюллетени.
По той же логике Навальный, призвав к бойкоту "выборов", мог бы претендовать на голоса всех, не пришедших на избирательные участки. Это — единственный "кандидат", имеющий реальный шанс набрать голосов больше Путина. При правильно проведённой информационной кампании Навальный имеет неплохие шансы размыть и без того призрачную легитимность кремлёвского шаромыжника.
Или в очередной раз слегка попортить ему нервы.
