Дебаты о значении и предназначении выборов в условиях "зрелого путинизма", обострившиеся по итогам недавнего "губернаторапада", морально заставили меня подытожить все свои предыдущие соображения на эту тему. Поэтому я приношу дежурные извинения своим читателям за самоповторы.
Тем более что последние события дали новые аргументы обеим сторонам уже 15-летнего спора об участии в выборах — одни сказали "вот, видите, чего-то добились", а им возразили: "ну и чего вы добились?"...
Прежде всего, ещё раз изложу главный свой принцип: в политике важна верность ценностям, а не шаблонам.
И не из идеалистических соображений, а из сугубо прагматических — народ постепенно очухивается от лошадиных доз "мути" "окопной психологической войны" с Западом, вновь возвращает себе историческую субъектность и сейчас входит в фазу политического идеализма, который не прощает обман и цинизм.
Нет, конечно, потом всё устаканится (народ вновь найдёт веритас в винус), и воцарится хрустальная либеральная утопия — торжество в политике "партий интересов"... Но всё-таки это потом...
Немного истории
Проследив обмен мнениями после 23-24 сентября, в том числе важное заявление Явлинского о декоративном характере допущенных побед системной оппозиции, а также его — и ещё многих и многих — о том, что лучше от успехов такой оппозиции не будет (ну, тут всё как положено: шило на мыло [очень выгодный, между прочим, "ченьчь" для 1920 или 1943 года]; всё — тлен... и т.д. и т.п.), я вспомнил выступление великолепного Анатолия Ивановича Стрелянного, который в апреле 1989 года прочитал на "Свободе" письмо своего слушателя по итогам выборов на Съезд народных депутатов СССР: "у нас как мужицкое восстание: всех бар посшибали [кандидатов от КПСС], а что делать дальше — не знаем"...
Да, такова историческая судьба всех средневековых крестьянских восстаний — пожечь замки, усадьбы, занять волость, осадить и взять города... а потом — быть раздавленными армией... Только потом отменялось крепостное право... То же самое и с первыми забастовками... И с национальными движениями...
Прежде всего, надо понимать, что наличие системной, т.е. контролируемой истеблишментом и защищающей его базовые интересы, оппозиции — это свойство любой стабильной демократии.
Социалистов 19 века пустили в респектабельную политику, только когда они приняли не только легитимность монархий, рынок и законы функционирования "буржуазного парламентаризма", но и наличие колоний (где, по выражению Киплинга, "к востоку от Суэца 10 Заповедей не действуют") и необходимость геополитического противостояния с другими державами.
Аналогичным был процесс интеграции левосоциалистической (коммунистической и радикально-социал-демократической) оппозиции во власть в послевоенной Западной Европе.
Наша же демократически-либеральная оппозиция, подобно партиям II Интернационала 130 лет назад, переживает период гонений и принуждения к маргинализации, а потому воспринимает системную оппозицию только как "продажную агентуру АП"... И есть уже наш "Мильеран" — Кудрин, и есть наш "Бернштейн" — Собчак...
(Только Мильеран вошёл в правое правительство для создания социального законодательства, а не для отмены пенсий; и Бернштейн, призывая отказаться от экономического радикализма энгельсианства, проложил западной социал-демократии путь во власть, а не превращал борьбу оппозиции в клоунаду).
Надо понимать, что есть два выхода из политической маргинализации — либо стать миноритарными акционерами правящей политической корпорации (с правом скандалить на ежегодном собрании акционеров), либо — постараться возглавить совет акционеров.
Но теперь уже совсем только о выборах.
Сформулирую несколько своих принципиальных положений.
Начну с базового уровня понимания. Где-то 45 лет назад великий Юрий Фёдорович Орлов, создатель Московской Хельсинкской группы, чеканно сформулировал, что в СССР нет ни политических прав, которые сейчас именуют "гражданские свободы", а ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРАВА как такового.
Если нельзя создавать реально оппозиционные партии или ассоциации, участвовать в легальных выборах, проводить легальные демонстрации там и тогда, где хочешь ты, провозглашать легальные доктрины, оспаривать доктрины господствующие, то нет права на свободное участие в политической жизни, включая право на легальную и мирную смену власти, нет конституционализма в том благородном понимании, которое было у его создателей в 18 веке.
У нас пока есть пожалованные "добрым подданным" "королевские вольности" в их первоначальном понимании, как добровольное самоограничение монарха. Так в каббалистической доктрине о творении мира "цимцум" Вселенная возникает на освобождённом Творцом пространстве.
Таким образом, мы объективно в значительной части государства находимся ещё в раннем модернити, на стадии сословно-представительского абсолютизма при "регулярном" (иначе "полицейском государстве") и с "физиократическом" (финансово-либеральном) правительстве. Условно, при Людовике XV или государе Александре Александровиче...
И именно из этого надо исходить, говоря о современных российских выборах. Это процедура, происходящая в полицейском и сословном государстве, но в обществе, где приемлемо "гильдийное" и общинное представительство.
Любая по-настоящему свободная политическая деятельность в таких условиях — это борьба за получение политического права.
И уже на его основе можно добиваться расширения или конкретизации политических прав. Очень многие социальные и демократические законы были приняты только благодаря тому, что женщины (вообще на Западе) и афроамериканцы в США стали избирателями, и не просто избирателями, а очень важной частью электората.
Отмечу сразу, что нельзя и даже постыдно участвовать в выборах, если они носят заведомо декоративный характер и используют формальное участие оппозиции в них как предлог соблюсти демократические приличия.
Тут Явлинский (последний Явлинский) — совершенно прав. Участие в выборах возможно только на стадии агитации, считая сбор сотен тысяч подписей — платой за допуск в эфир. Но оставаться в бюллетене — имея все основания отказаться от участия в финале — глупо и унизительно. Хотя после разглагольствований о втором туре (как раз ровно год назад) — сниматься действительно было неловко. При этом все понимали правила игры: Явлинского зарегистрировали и даже не размазывали по стене за "капитулянтство" (призывы вывести войска из Украины и Сирии) только потому, что нельзя было оставлять от либералов одну Собчак, да ещё и "вне зоны критики". А Собчак (с помощью Дмитрия Кудрявцева) была главным орудием в борьбе с Навальным. Как и её шутовской иск по поводу "третьего срока" (не продолженный в Конституционном суде), задуманный как главная пиар [чуть не написал пин-ап] фишка, стал только идеальным поводом для Верховного суда дать нужное — и предельно выгодное для власти — разъяснение постановлению суда Конституционного — как раз 20-летней давности.
Недопустимо и даже постыдно участвовать в выборах, зная, что тебе специально расчищают дорогу, убирая сильного соперника.
За вычетом этих обстоятельств участвовать в выборах можно. Даже принимая некоторые неписанные ограничения на возможности агитации. Академик Сахаров шёл на выборы на Съезд народных депутатов в 1989 году, хотя закон о формировании Съезда (фактически гибрида Земского собора и конституционной ассамблеи) был для конца 20 века архаичен.
Я имею в виду "сословное" представительство в духе 18 века: квоты от общественных, точнее, квазиобщественных, "гильдийных" организаций. И Андрей Дмитриевич пошёл — при помощи митингующих учёных — именно от академической "гильдии".
Но он не мог бы пойти по списку "нерушимого блока коммунистов и беспартийных" — единственным кандидатом на округ, при согласовании с горкомом...
Другое дело, что нельзя оппозиционеру идти в правительство, заведомо зная, что его задачей будут только попытки смягчения последствий той разрушительной политики, которую он сам критиковал...
Тут универсальную формулу дали две церкви — православная и католическая.
Собор 1917-18 годов определил, что священнослужитель может идти в законодательную власть, потому что она даёт возможность помогать людям без распоряжения ими, а Папы Лев XIII и Пий XI, развивая социальную доктрину римской церкви, установили принцип субсидиарности — стремление решать вопросы на уровне, в наибольшей степени к ним приближенном.
Это значит, что в условиях враждебной (в смысле и создающей угрозу коррумпированности и необходимость подчиняться давлению власти и мафии) политической среды принципиальной оппозиции допустимо только участие во власти представительной — депутаты и присяжные, но не административной. И участие в представительной власти лучше ограничивать муниципальным и региональным уровнем.
В остальном же всё зависит от возможности полноценного участия в выборах, потому что выборы окончательно лишает и тени законности (чтобы не употреблять всуе крылатое слово "легитимность") искусственный вывал из числа участников (соискателей) важных частей политико-идеологического спектра.
Говорить о "легитимности" или нет выборов в феодальном социуме — с позиции социума либерального довольно странно, потому что, например, сословный принцип созыва Генеральных штатов (Общегосударственного собрания в переводе) Французского королевства в 1789 был архаикой не только для Соединённых Штатов Северной Америки, но и для Великобританского королевства или Республики Соединённых провинций Низких земель.
Поэтому осенью 2016 года я категорически был за участие в думских выборах — поскольку, если участвуют в них ПАРНАС (который смог даже Мальцева включить в список и готовый включать в список и ФБК и "Открытку") и "ЯБЛОКО" — полноценность политического спектра обеспечена.
Но через полтора года я категорически поддержал "электоральную стачку" Навального — именно потому, что два важнейших политтехнологических момента той кампании — выпуск Собчак и допуск Явлинского — были специально задуманы как средство для борьбы с Навальным...
То же самое касается выборов мэра Москвы — при участии Митрохина и Навального — есть полноценное представительство всего столичного спектра, без Митрохина и Яшина — это "цирк с конями"...
Отмечу очень важное. Теперь вошло в практику, что на местные и региональные выборы идут начинающие политики, рассматривая их как тренинг перед серьёзной политикой, а в Думу уже идут солидные люди. Однако я полагаю это в корне неправильным.
Наибольшую возможность влиять на ситуацию имеют сейчас как раз представительные органы низших уровней — несмотря на ничтожный характер полномочий и возможности влиять на бюджет.
Мы ведь, как я отметил, находимся в ещё вполне сословно-феодальном социуме, где, допустим, городская дума, крестьянский сход, земство, совет цеховой (гильдийной) старшинЫ, имеют куда больше свободы в принятии решений, чем члены королевского совета или Боярской думы.
Поэтому лучше всего, чтобы пусть и символические властные позиции на "земском уровне" занимали люди опытные, компетентные в конкретных вопросах, а в нынешнем парламенте достаточно молодых усидчивых карьерных юристов и экономистов — для вдумчивой обработки законопроектов, которые на них полусырыми сваливают кабмин и АП... Больше ведь им всё равно ничего не положено. А то набили Думу папиками — миллионерами и миллиардерами — нечто они будут без толку зады на заседаниях просиживать, на Володина любоваться... Кликнуть раз в месяц "любо" очередной президентской инициативе — и по домам...
Надо понимать, что Российская "Федерация", условно говоря, разделена на две части — где либералы (хотя во многих местах они фактически играют роль социал-демократов) политически присутствуют и где — нет.
Там, где "колебались троны" — нет ни "Яблока", ни "ПАРНАСа", поэтому участие в выборах КПРФ и ЛДПР обеспечивает необходимый и достаточный плюрализм и в выборах губернаторов желающему проявить свою оппозиционность участвовать было надо.
Однако там, где политически присутствует демократическая оппозиция, но была лишена возможности участвовать в выборах, всё определяется только тем, является ли местный представитель тоталитарной оппозиции выразителем интересов широкой коалиции или нет. Поддерживать своим голосованием принудительное расчищение площадки для тоталитарной и системной оппозиции я полагаю неправильным.
Это как в США — пока Соцпартия имела влияние (20-40 годы), отказ ей в участии в выборах на уровне штатов и муниципалитетов делал их неполноценными. Но после её вливания в Демпартию (левым крылом) полноценное представительство на выборах на уровне почти всех штатов и на общенациональном, вполне обеспечивается двумя "главными партиями".
Теперь о "парламентских" выборах.
Две волны эмиграции, особенно последняя, "послеболотная", почти лишили либералов электората, т.е. сторонников западническо-демократического вектора развития, который был представлен преимущественно жителями крупных городов второго поколения.
Дело даже не в программе, которая может быть скорректирована в сторону социал-демократии, или в риторике... Дело в "коде": либералы, как правило, ни вербально, ни ментально не совпадают с тем образом политика или депутата, мэра, губернатора, тем более президента, который сложился. Исключением является типаж революционного деятеля, который с точки зрения архаических масс может быть интеллектуалом, выражающемся довольно книжно...
Вся проблема в том, что закон обязывает партии участвовать в выборах. Однако это могут быть и региональные выборы.
Шансов для нормального прохождения даже одной либеральной партии 5%-ного барьера почти нет. Есть только возможность получить 3% для такой партии с целью госфинансирования, а также возможность участвовать в региональных выборах без сбора подписей.
Поэтому подготовка к одновременному участию в думских выборах нескольких либеральных партий и протопартий — это настоящее преступление против демократии.
Отсутствие переговоров об объединении Яблока, Парнаса, Перемен и ФБК (Будущие) — это форма соучастия в нём.
