Расследования Голунова подчеркнуто нейтральны, тщательны, скучны для медиа-потребителей, потому он не был сверхпопулярным. Они рисуют картинку бесконечных связей на серединных ступенях властных и околовластных зиккуратов.
В этой нейтральности – их главная сила для читателя, который хотя бы немного понимает, о чем идет речь. Материал про "московские похороны" - а как звали чиновника, который все это курировал до 2018 и какая у него миссия в 19-ом? Ну не забавно ли.
В материале про отъем квартир постоянно фигурирует региональный банк, бенефициаром которого является некий сенатор РФ. А рядом – родственники не менее значительного человека – ветерана руководящих органов Газпрома, поодаль – родственники министра внутренних дел, а вот – тюменский юрист, ставший главой района Подмосковья, а потом перешедший в систему горвласти – к тому самому человеку, который до 18 года курировал похоронку. Все искрит и переливается, как в детском калейдоскопе.
Расследования Голунова связаны между собой "средними", невидными людьми. А в итоге появляются контуры чудовища из глубин, настоящего Левиафана, действующего в интересах этих средних. Государства, украденного средними. Глубинной страны им. П.П.Бирюкова, среднего по всему административного предпринимателя, выросшего благодаря объемам московским и невнимания начальства к деталям, если в общем соблюдается принцип "движение только вперед" - в гигантского сома из пруда-охладителя АЭС.
Основной конфликт момента – конфликт обычного человека и "глубинного государства". Оно часть госаппарата и его силовых и коммерческих партнеров, для которой люди – новая нефть, а пространство их повседневной жизни – зона охоты. "Коммерческие" камеры для штрафов, бесконечные подряды на перекладку асфальта, ремонт эскалаторов, покраску стен, уплотнительные застройки, мусорные полигоны, увеличение этажности, поставки всего чего угодно в социальные и государственные учреждения. Сюда же – судебные решения на флешках, проверки и штрафы, локальное силовое давление, увольнения врачей в больницах и учителей в школах и так далее. Бесконечное вторжение в пространство повседневной жизни - от экологии до фоток в купальниках через штрафы и платежи.
На этом уровне не различимо, где судья, где прокурор, где чиновник, а где коммерсант – все работает в конгломератах, на лидерские позиции вырываются люди по личным склонностям и широте связей, а не по формальному статусу.
Государство официальное, все эти сияющие этажи и форумы, находится в заложниках у глубинного государства - это блестяще показал случай Голунова. Глубинное государство, столкнувшись с сопротивлением общества, раз за разом пытается привлечь "макроресурс" политической власти для решения своего узкого вопроса.
Тезис "государство не может показывать слабость" - это универсальный аргумент "глубинного", когда он пытается привлечь для решения "вопроса" дополнительные ресурсы.
Нет ничего вреднее этого тезиса. Власть настоящая потому и сильна, что может как действовать, так и не действовать, как применять силу, так и отступать. Сила проявляется не только в бесконечном действии, но и в возможности не-действия.
Но именно носорожье упорство в продавливании интересов "глубинного" административного предпринимателя, чиновника или силовика, их неадекватное обращение за ресурсами "большого государства" становится главным фактором общего снижения доверия. Система оказывается агрессивно враждебной, последовательно жестокой, лишенной даже намека на эмпатию для все большего круга людей. Кажется, что систему можно только "принудить", "заставить" быть человечной. Из этого ощущения и прорастают все конфликты последнего года – от "Зимней вишни" через Волоколамск и Шиес к Екатеринбургу и Москве.
Глубинное государство стало главным фактором нестабильности и политических уже рисков в стране. И это вызов посильнее любого агрессивного международного давления.
Глубинное государство стало главным фактором нестабильности и политических уже рисков в стране. И это вызов посильнее любого агрессивного международного давления.
! Орфография и стилистика автора сохранены
