Размещая перевод этой статьи Дэвида Саттера из вчерашней WSJ на русский язык, сайт "ИноСМИ" сделал то, чего, кажется, ранее он никогда не делал – сопроводил текст перевода своим собственным комментарием, пытаясь с его помощью, очевидно, ослабить воздействие содержания статьи на русскоязычных читателей. В этом блоге ниже вначале размещен комментарий ИноСМИ, затем – перевод статьи на русский язык, затем – ее англоязычный оригинал.
Комментарий ИноСМИ:
Автор "Уолл-стрит джорнэл" называет неопровержимыми доказательства того, что Россия [на самом деле в тексте статьи – не Россия, а путинский режим, Putin regime. – А.И.] специально сбила MH17. При этом логика его суждений вызывает очень большие вопросы. Например, он усмотрел злой умысел даже в звонках Путина главам государств в период катастрофы. Но нет ли здесь личных мотивов? Дэвид Сэттер — один из немногих иностранных журналистов, которому запрещен въезд в Россию.
Перевод ИноСМИ:
The Wall Street Journal (США): призвать Россию к ответу за МН17
27.06.2019
Дэвид Сэттер (David Satter)
В деле о сбитом в 2014 году самолете Малайзийских авиалиний, на борту которого находилось 298 пассажиров и членов экипажа, четверым предъявлены обвинения в убийстве. Но возглавляемая голландцами совместная следственная группа не сможет осуществить правосудие в этом деле, если США не готовы привлечь к ответу российского президента Владимира Путина. Российские власти отказываются сотрудничать со следствием, а Путин на прошлой неделе заявил журналистам, что нет абсолютно никаких доказательств причастности Москвы. На самом деле доказательства того, что путинский режим специально сбил пассажирский самолет, неопровержимы.
Среди обвиняемых Игорь Гиркин, "министр обороны" сепаратистской Донецкой Народной Республики, которая пользуется поддержкой России, и руководитель разведслужбы сепаратистов Сергей Дубинский. 17 июля 2014 года, когда был сбит авиалайнер, российское телевидение вначале сообщило, что сепаратисты уничтожили украинский военный самолет. В это же время на страничке Гиркина в Твиттере появилось радостное сообщение о том, что его люди сбили украинский транспортный самолет Ан-26. Но когда стали поступать новости о том, что сбитый самолет — это пассажирский "Боинг", данный твит был очень быстро удален. Это убедило весь мир в том, что сепаратисты получили зенитно-ракетный комплекс "Бук-М1", способный поражать цели на больших высотах, и сбили пассажирский лайнер по ошибке.
Но в 2017 году Гиркин заявил на полунезависимой российской радиостанции "Эхо Москвы", что у сепаратистов никогда не было системы "Бук-М1" и других видов оружия, способных сбивать самолеты на десятикилометровой высоте [на самом деле – на высоте 33000футов, или 10060метров. – А.И.]. Когда ему задали вопрос о твите, он сказал, что не писал его, и что у него даже нет аккаунта в Твиттере.
В мае 2018 года Нидерланды и Австралия подтвердили слова Гиркина. Эти страны, чьи граждане в основном находились на борту МН17, заявили, что уничтоживший самолет "Бук-М1" не принадлежал сепаратистам, а входил в состав дислоцирующейся в Курске 53-й зенитно-ракетной бригады. На прошлой неделе совместная следственная группа опубликовала запись разговора, в ходе которого один человек сообщает Дубинскому, что "Бук" пересек украинскую границу "вместе с расчетом".
Самолет был сбит в тот момент, когда Москва уговаривала Запад помочь остановить продвижение украинской армии вглубь удерживаемой сепаратистами территории. После уничтожения МН17 эти усилия заметно активизировались. Россия провела масштабную кампанию, опровергая свою причастность к этому преступлению. Совместная следственная группа сообщает, что 11 июля 2014 года советник Путина Владислав Сурков заверил по телефону "премьер-министра" Донецкой Народной Республики Александра Бородая, что он разговаривал с высшим российским руководством ("выше не бывает"), и что очень скоро "решительные действия" приведут к перелому в обстановке.
За первые два дня после нападения российские тролли разместили как минимум 65 тысяч твитов, в которых отрицали причастность Москвы к совершенному преступлению. Как сообщают голландские аналитики Роберт ван дер Ноордаа (Robert van der Noordaa) и Коэн ван де Вен (Coen van de Ven), такой активности российских троллей не было ни до, ни после уничтожения МН17.
Спустя несколько часов после [на самом деле – за несколько часов до. – А.И. ] падения самолета Путин сам предоставил "алиби" на пресс-конференции в Бразилии. Отвечая на вопрос об аварии в московском метро с человеческими жертвами, он сказал: "Ответственность всегда персонифицированная. Если два стрелка стреляют вкусты, полагая, что там дичь, и случайно убивают человека… и если экспертиза не смогла установить, кто именно сделал роковой выстрел, оба освобождаются от ответственности".
Сразу после падения самолета Путин позвонил президенту Обаме и рассказал ему о случившемся. Это весьма странно, поскольку самолет не был российским, упал не в России, и среди пассажиров не было россиян. Проводя позже правительственное совещание, Путин объявил минуту молчания в память о жертвах катастрофы, чего он не сделал в память о 24 погибших в московском метро.
По словам бывшего главного экономического советника Путина Андрея Илларионова, который сейчас работает научным сотрудником в Институте Катона, за 10 дней после того, как был сбит МН17, Путин провел 24 беседы с западными руководителями, убеждая их в одном: трагедии с МН17 не произошло бы, если бы на востоке Украины не шли боевые действия, а поэтому крайне важно остановить украинское наступление.
Илларионов написал, что эти дискуссии шли "практически безостановочно". Путин по три раза беседовал с канцлером Германии Ангелой Меркель и с австралийским премьер-министром Тони Эбботом, а с голландским премьер-министром Марком Рютте разговаривал шесть раз. В послании с выражением соболезнования на имя Рютте Путин написал: "Эта трагедия вочередной раз подтверждает важность мирного урегулирования острого кризиса на Украине".
Доказательства ответственности России за умышленное уничтожение МН17 содержатся в деталях самого инцидента. Как сообщает совместная следственная группа, "Бук" несколько часов выжидал, находясь в 30 километрах от российской границы. Затем он направился в точку пуска, находящуюся прямо под международным воздушным коридором L980. Россия закрыла ростовский район полетной информации, очистив небо от самолетов, которые могли залететь в этот коридор с ее стороны. "Бук" подождал 20 минут, произвел один пуск, уничтоживший МН17, а затем без промедления вернулся в Россию.
Инфракрасная камера "Бука" должна была создать тепловой силуэт цели, который в случае с "Боингом-777" получается очень четкий и безошибочный. В то время в этой зоне не было украинских истребителей. В пределах досягаемости были четыре пассажирских самолета, один из них — МН17.
Совместная следственная группа заявила, что будут и другие обвинения, однако для отправления правосудия над исполнителями в их отсутствие этого недостаточно. Администрация Трампа занимает жесткую политическую позицию в отношении России, однако уклоняется от гуманитарных вопросов. Доказательств в деле МН17 и отказа России от сотрудничества достаточно для того, чтобы привлечь Москву к ответственности, запретить принадлежащим российскому государству самолетам совершать посадку в зарубежных аэропортах и ввести персональные санкции против Путина. Вашингтон обязан это сделать ради жертв МН17 и ради всех тех, кто летает коммерческими самолетами.
Дэвид Сэттер — автор четырех книг о России и свидетель-эксперт в деле против России и президента Путина, рассматриваемом в Европейском суде по правам человека по иску родственников погибших на борту МН17.
https://inosmi.ru/politic/20190627/245367877.html
Англоязычный оригинал в WSJ:
Hold Russia Accountable for MH17
European investigators charge four men with murder, but evidence of Russian guilt is powerful.
By David Satter
June 26, 2019 6:48 pm ET
Four men have been charged with murder in connection with the 2014 destruction of Malaysia Airlines Flight 17, which killed 298 passengers. But the Dutch-led Joint Investigation Team can’t produce justice in the case unless the U.S. is ready to hold Russian President Vladimir Putin accountable. Russian authorities are refusing to cooperate with the investigation, and Mr. Putin told journalists last week that there’s “absolutely no proof” Moscow participated. In fact, evidence that the Putin regime deliberately targeted a passenger jet is overwhelming.
The defendants include Igor Girkin, “defense minister” of the Donetsk People’s Republic, a Russian-backed Ukrainian separatist movement; and Sergei Dubinsky, head of the separatists’ intelligence service. On July 17, 2014, the day of the attack, Russian television initially reported that separatists had shot down a Ukrainian military airplane. At the same time, a message appeared on Mr.Girkin’s Twitter page in which he joyfully announced that his men had downed a Ukrainian Antonov An-26 cargo plane. The tweet was abruptly deleted after reports that the downed plane was a Boeing passenger jet. That convinced the world that the separatists had obtained a Buk-M1 antiaircraft unit capable of striking at high altitudes and had hit the passenger jet by mistake.
But in 2017 Mr. Girkin told Ekho Moskvy, a semi-independent Russian radio station, that the separatists never possessed a Buk-M1 or any other weapon capable of hitting a plane at 30,000 feet. Asked about the tweet, he said he didn’t write it and didn’t even have a Twitter account.
In May 2018, the Netherlands and Australia confirmed Mr. Girkin’s claim. The two countries, whose citizens constituted a majority of MH17’s passengers, said the Buk-M1 that destroyed the plane belonged not to the separatists but to the Russian 53rd Anti-Aircraft Missile Brigade, based in Kursk. The JIT last week released a recording of a conversation in which a contact tells Mr. Dubinsky that when the Buk crossed into Ukraine, it “came with a crew.”
The attack came while Moscow was seeking Western help to halt the advance of the Ukrainian army into separatist-held territory—efforts that dramatically intensified after MH17. Russia undertook an intensive campaign to deny responsibility for MH17. JIT reports that in a July 11, 2014, call, Vladislav Surkov, a close Putin adviser, assured Alexander Borodai, “prime minister” of the Donetsk Republic, that he had spoken with the highest Russian officials (“you can’t go any higher”) and that “decisive action” would soon create a break in the war situation.
In the first two days after the attack, Russian trolls posted at least 65,000 tweets denying Moscow’s involvement with the crime. According to Dutch researchers Robert van der Noordaa and Coen van de Ven, this level of Russian troll activity was unprecedented before the downing of MH17 and has been unmatched since.
Hours after the crash, Mr. Putin himself seemed to offer an “alibi” at a press conference in Brazil. Answering an unrelated question about a fatal accident on the Moscow metro, he said: “Responsibility is always personified. If two hunters fire into a bush and accidentally kill someone, insofar as it’s not possible to determine who fired the fatal shot, both of them are cleared of responsibility.”
Mr. Putin called President Obama immediately after the crash to tell him what had happened—which was odd, since neither the plane, the site nor any of the passengers were Russian. Later, at a Russian government meeting, Mr. Putin called for a minute of silence in memory of the crash victims, a step he didn’t take on behalf of the 24 people killed in the Moscow metro accident.
According to Andrei Illarionov, Mr. Putin’s former chief economic adviser and now a fellow at the Cato Institute, during the 10 days after MH17 was shot down, Mr. Putin had 24 conversations with Western leaders in which he conveyed a single message: The MH17 tragedy wouldn’t have happened but for the fighting in eastern Ukraine, and it was therefore imperative to stop the Ukrainian advance.
The discussions, Mr. Illarionov wrote, were “virtually non-stop.” Mr. Putin spoke with German Chancellor Angela Merkel and Australian Prime Minister Tony Abbott three times each and with Dutch Prime Minister Mark Rutte six times. In his note of condolence to Mr. Rutte, Mr. Putin wrote: “This tragedy once again confirms the importance of a peaceful resolution of the severe crisis in Ukraine.”
The evidence that Russia is responsible for deliberately downing MH17 is contained in details of the incident itself. According to the JIT, the Buk waited 20 miles from the Russian border for several hours, then went to a launch point directly under the L980 international air corridor. Russia closed the Rostov flight-information region, clearing the skies of air traffic that might have strayed into the corridor from the Russian side. The Buk waited 20 minutes, fired the single shot that destroyed MH17, and immediately returned to Russia.
The Buk’s infrared camera would have created a heat silhouette of the target, which in the case of a Boeing 777 is unmistakable. At the time, no Ukrainian fighter planes were within range. Four passenger jets, one of which was MH17, were in range.
The JIT has said there will be further criminal charges, but absentee trials of executors are insufficient to serve justice. The Trump administration has taken strong policy positions regarding Russia, but it has shied away from humanitarian issues. The evidence in the case of MH17, and Russia’s refusal to cooperate, is sufficient to hold Moscow accountable, to ban aircraft owned and operated by the Russian government from world airports, and to impose sanctions on Mr. Putin personally. Washington owes no less to the victims of MH17—and to anyone who gets on a commercial plane.
Mr. Satter is the author of four books about Russia and an expert witness in the case filed against Russia and President Putin by relatives of those killed on board MH17 in the European Court of Human Rights.
https://www.wsj.com/articles/hold-russia-accountable-for-mh17-11561589322
! Орфография и стилистика автора сохранены
