10 октября Александр Лукашенко встретился в СИЗО КГБ с лидерами оппозиции – это событие получило широкую известность и вызвало разные интерпретации. А месяцем раньше в Польше умер бывший политик Ян Кулай – эта новость прошла почти незамеченной.
А в 1981 году имя Кулая гремело на всю Польшу. 23-летний крестьянин возглавил "Сельскую Солидарность". Он и выступал на митингах, и вел на равных переговоры с властями – сторонники прозвали его "крестьянским Валенсой". В декабре того же года его арестовали, как и Валенсу. Но вскоре их пути разошлись. Валенса отказался идти на поклон к власти – и спустя много лет дождался момента, когда уже власть начала предлагать реальные уступки, приведшие к "Круглому столу" и полусвободным выборам.
Кулай уже через несколько месяцев публично отказался от участия в политической деятельности, поддержал курс Войцеха Ярузельского и был немедленно освобожден. И оказался персоной нон грата для своих бывших товарищей. Коммунисты дали ему ничего не значащий пост члена консультативного совета при Ярузельском. После смены власти он окончательно канул в политическое небытие, и если о нем говорили, то в связи с коррупционным скандалом, к которому Кулай оказался причастен.
Неудивительно, что Лукашенко решил повторить нечто подобное. И тоже неудивительно, что на его условия согласились только двое собеседников – причем не самых известных. И что Виктору Бабарико отказано в освобождении, несмотря на "утечки" о такой возможности. И что Сергей Тихановский в телефонном разговоре призвал свою жену не уступать. И что МВД угрожает оппозиционерам применением боевого оружия. Любой оппозиционер, который согласится призвать своих сторонников разойтись без гарантий реального переговорного процесса и перевода оппозиции в легальное конкурентное политическое поле, может повторить судьбу Кулая.
Похоже, что Лукашенко совершил ошибку. Ярузельский сам с Кулаем не встречался – для этого делегировали Романа Малиновского, лидера "дочерней" партии польских коммунистов – Объединенной крестьянской. Это было логично и по статусу, и в связи с тем, что Кулай, несмотря на молодость, успел получить членский билет этой партии. Лукашенко же сам поехал в СИЗО и уселся с арестантами если не за круглый, то за овальный стол. В результате сторонники оппозиции расценили этот визит как издевательство, а для лоялистов это тревожный знак недостаточной уверенности Лукашенко в своих силах. По сути, он символически уравнял себя с оппозиционерами.
Представляется, что "батька", привыкший за четверть века к власти, пренебрежительно относится к своим оппонентам, и исходил из того, что они сдадутся, оказавшись с ним лицом к лицу. Как непослушные дети с попечительным строгим отцом. Получилось иначе – оппозиция чувствует поддержку улицы, не хочет ее потерять и поэтому держится. И воспринимает Лукашенко не как отца нации, а как узурпатора. С которым приходится разговаривать, но которому нельзя идти на уступки, отвергаемые протестующими.
! Орфография и стилистика автора сохранены
