В Америке XVIII-XIX веков господствовала точка зрения, что пытаться занять высокую должность - занятие, недостойное джентльмена. Американцы говорили: "The office should seek the man, the man should not seek the office". Выдвижение на выборах происходило примерно следующим образом: к джентльмену приходила делегация уважаемых людей и, апеллируя к его многочисленным заслугам и чувству долга, уговаривала того баллотироваться. После выдвижения кампанию за кандидата вели все, кто угодно, кроме него самого. Выступать лично считалось неприличным - за человека должны были говорить его дела. Тем более нельзя было давать никаких предвыборных обещаний - ведь обещает только тот, кто чего-то от вас хочет, а джентльмену от избирателей ничего хотеть не полагалось.
Первым кандидатом в президенты, рискнувшим отправиться в поездку по стране, стал Уильям Гаррисон. Было это в 1840 году. Чтобы избежать обвинений в том, что он, якобы, пытается соблазнить избирателей своей политической программой, кандидат в ходе этой поездки никакой программы не оглашал, а просто рассказывал байки о своем военном прошлом.
Следующим, кто попытался вести кампанию был сенатор Генри Клей. За месяц до выдвижения он отправился в поездку по южным штатам и тут же получил обвинения в бесстыдной саморекламе. Клей пытался оправдаться тем, что это была деловая, а вовсе не предвыборная поездка. После официального выдвижения он уже никуда не ездил, но не удержался и написал несколько писем к избирателям. Когда кандидат проиграл, общественное мнение приписало это поражение его "нескромности".
Похожая история произошла в 1852 году еще с одним представителей партии вигов Уинфилдом Скоттом. Он тоже не удержался, начал кампанию и хотя - вслед за Гаррисоном - ничего избирателям не обещал, а просто травил байки, все-таки проиграл.
Соперник Линкольна Стивен Дуглас вообще придумал гениальное оправдание для своей месячной поездки накануне выборов - он объявил, что отправился навестить свою мать, а заодно, дескать, просто общается с людьми по дороге...
Много воды утекло с тех пор. Сейчас кандидат, который не рекламирует себя и, тем более, не общается с избирателем, вряд ли выиграет. И тем не менее, глубинное архетипическое представление об идеальном политике, который становится таковым лишь по воле обстоятельств и вопреки собственному желанию, по прежнему живет в сердце избирателя. Российского - не меньше, чем американского.
Особенно востребованными такие архетипы оказываются в ситуациях, подобных нынешней, - в момент, когда общество чувствует, что зашло в тупик, и растерянно озирается по сторонам. Так что если кто-то из кандидатов сумеет убедительно изобразить эти "призвавшие его в политику вопреки его собственным желаниям обстоятельства", он может получить серьёзную фору.
В 1986 году на Филиппинах, например, приключилась вот какая история. Там тогда состоялись президентские выборы и от оппозиции на них выдвинулась Корасон Акино — вдова главного филиппинского оппозиционера, противостоявшего режиму правившего страной к тому моменту уже двадцать лет диктатора Маркоса. Политикой Корасон никогда не занималась и вообще сторонилась публичности. В молодости, когда ее муж участвовал в выборах, она даже на сцену с ним не выходила, а ждала за кулисами. Вот и после того, как ее муж был убит, выдвигаться против Маркоса Корасон тоже не горела. "Ну не моё это!" — говорила она. Сдалась вдова оппозиционера только после того, как его сторонники собрали под обращением к ней миллион подписей. Да и свекровь, говорят, насела.
Своей неопытности кандидат от оппозиции не стеснялась. "Я простая домохозяйка", — говорила она. Интервью, которая она дала "Нью-Йорк Таймс" в газете назвали "самым самоуничижительным и скромным" из всех тех, что они когда-либо брали у кандидатов, баллотировавшихся на высшую должность. Г-жа Акино рассказала, что программы у неё нет, а из двух ключевых вопросов, раскалывающих филиппинскую оппозицию, одного она не помнит. Маркоса это интервью настолько обрадовало, что он приказал распечатать его и клеить на столбах.
Ну не может ведь избиратель, находящийся в здравом уме и трезвой памяти, проголосовать за ТАКОГО кандидата. Оказалось, что может.
Как вспоминал впоследствие один из бизнесменов, ставших спонсором кампании Корасон: "Если бы кандидатом был кто-нибудь другой — кто-нибудь из старых политиков, — я не уверен, что мы были бы так же полны энтузиазма. Нам был нужен президент, который не хотел быть президентом".
! Орфография и стилистика автора сохранены
