Опубликованная WSJ утечка о том, что представитель Китая по Украине потребовал признания Западом за Россией оккупированных ею территорий вызывает у меня массу сомнений. Я не склонен высоко оценивать китайское дипломатическое мастерство, однако не могу предположить, что китайцы допустили столь сильный внешнеполитический просчет. Требование Китая, озвученное WSJ, вызывает вопросы сразу по нескольким пунктам.
Во-первых, оно полностью противоречит первому пункту китайского "мирного" плана, в котором он говорит об уважении суверенитета и территориальной целостности всех стран на базе строгого соблюдения международного права и устава ООН. Очевидно, что предложение признать завоевания России в корне противоречит собственному же видению Китая по "политическому урегулированию украинского кризиса". Вряд ли бы Китай выступил с таким очевидно противоречивым и непоследовательным предложением, все-таки они еще не вышли в вопросах дипломатии на недостижимый уровень России.
Во-вторых, любые вопросы по поводу признания новых границ на карте мира Китай всегда проецирует на себя и ситуацию вокруг Тайваня. Предложение признать ситуацию так, как она есть на данный момент, создаст прецедент, который столь же успешно можно применить и к Тайваню. Очевидно, что Китай не подставился бы под такой удар.
В-третьих, выход с предложением к Украине и Западу, которое очевидно встретит однозначный отказ не только совершенно бессмысленно, но и грозит выпадением из переговорного трека. Поскольку Китай не является участником конфликта и не решился поддержать Россию, опасаясь за свою экономику, у него нет никаких рычагов давления на Украину и Запад, чтобы настаивать на своем предложении.
Не для того Китай выложил три месяца назад свой мирный план, чтобы сейчас выкинуть самого себя из переговорного трека. Оставаясь в нем, он может рассчитывать на какое-то соглашение между Россией, Украиной и Западом, в котором будет одним из гарантов его выполнения, вылетев же из него, он лишит себя возможности принять участие в создании послевоенной системы договоров о безопасности, лишив себя статуса великой державы.
В-четвертых, выступая с таким предложением до начала контрнаступления ВСУ, Китай рискует быть поднятым на смех. Если Украине удастся в ходе контрнаступления вернуть один или более регионов под свой контроль, то предложение Китая будет выглядеть глупо, и ему придется в ежедневном режиме пересматривать его исходя из текущей линии соприкосновения. Очевидно, что никто не будет воспринимать серьезно такое мирное предложение – роль дипломатических шутов готовы взять только страны Африки.
У меня есть только одно предположение о том, что стоит за "сливом" WSJ – это давление Запада на Китай. Китай так и не заявил публично о том, как следует поступить с оккупированными территориями Украины. Появление такого сообщения должно вынудить Пекин как-то более четко выразить свое мнение относительно этого вопроса, чтобы он наконец-то разъяснил, что означает первый пункт его мирного плана в этом конкретном случае, иначе рискует быть сильно дискредитирован в глазах международного сообщества.
Это, видимо, хорошо поняли даже в российском МИДе, который отреагировал на публикацию WSJ с совершенно террористическим требованием к изданию, чем лишь подтвердил тот факт, что в аресте журналиста издания не было никаких законных оснований, кроме желания взять заложника.
Китай оказался в сложной ситуации и решил пока хранить молчание: в Пекине, вероятно, размышляют, как бы выйти из этой ситуации без разъяснения своей позиции по вопросу украинских территорий. С большой долей вероятности, там не смогут выдать ничего вразумительного, кроме натужного "сам дурак".
! Орфография и стилистика автора сохранены
