В Москве идет суд над правозащитником Олегом Орловым. Учёные из России, Германии, Великобритании, Израиля, США, Франции, Италии, Армении, Польши и других стран заявили, что обвинительный приговор Орлову поставит под угрозу все исследования гуманитарных наук, носящие аналитический характер и посвященные актуальным темам. Письмо подписали более 160 человек.
Против известного российского правозащитника и мемориальца Олега Орлова возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 280.3 УК РФ, предусматривающей лишение свободы на срок до трёх лет.
Поводом для обвинения стала статья О. Орлова "Им хотелось фашизма. Они его получили", опубликованная на французском языке и затем переведенная на русский и размещенная автором на своей странице в социальных сетях.
Статья носит публицистический, полемический характер и посвящена выявлению черт фашистских режимов, определенных экспертами Российской академии наук в 1995 году по заданию президента РФ Б. Ельцина, в современной России. Статью Орлова, опирающуюся на признаваемую многими исследователями, но не единственную, точку зрения, таким образом,
можно считать дискуссионной, а позицию автора — имеющей право на существование.
С ней можно соглашаться или нет, но сам по себе компаративистский подход — это широко распространенный метод, который используется не только публицистами, но и профессиональными историками.
И судить за использование этого метода нельзя. Очевидно, обвинители О. Орлова и сами это чувствуют, и следствием этого является обращающее на себя внимание несоответствие содержания статьи и обвинения. О. Орлова обвиняют в "совершении публичных действий, направленных на дискредитацию использования ВС РФ в целях защиты интересов РФ и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности, в том числе публичных призывах к воспрепятствованию использования ВС РФ в указанных целях". Это несоответствие обвинение пытается сгладить утверждением, что в статье "…действия ВС РФ характеризуются как преступные, фашистские, связанные с убийством мирных граждан и разрушением гражданской инфраструктуры…". Между тем,
в статье военные действия ВС РФ ни разу не называются фашистскими, таковым называется лишь современный политический режим.
Данная в статье О. Орлова характеристика военных действий на территории Украины как "разрушения основ международного права" соответствует положениям Устава ООН и резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 3314 (XXIX) "Определение агрессии", принятой 14 декабря 1974 года. Приговор Международного военного трибунала по делу руководителей нацистской Германии, который был вынесен в 1946 г. в Нюрнберге, однозначен: "Война по самому своему существу — зло. Ее последствия не ограничены одними только воюющими странами, но затрагивают весь мир". (Нюрнбергский процесс.: Сб. материалов в 8 т. Т. 8. М.: Юрид. лит., 1999. С. 577).
Позиция Орлова, считающего, что победа России в вооруженном конфликте будет способствовать усилению крайнего консерватизма в современном политическом режиме в стране, может быть охарактеризована как проявление "антивоенного патриотизма",
предполагающего признание ошибок своей страны и даже желание поражения своему государству, как бы горько это не было для патриота. Эта позиция признается в качестве одной из форм патриотизма. Судить за патриотизм — антипатриотично и антиисторично.
Примеров "антивоенного патриотизма" с осуждением ведущейся Россией войны или использования российских войск на территории других стран можно привести немало. Так, не пользовалась популярностью в кругах русских патриотов и Крымская (Восточная) война 1853-56 гг. Некоторые русские люди желали поражения в той войне России, полагая, что в этом случае страну ждут давно назревшие реформы (так оно и получилось).
Даже начало Первой мировой войны, несмотря на факт нападения Германии на Россию, вызвало в среде части российских патриотов антивоенные настроения, так как ожидалось, что малопонятная и непопулярная среди простого народа война усугубит социально-экономические и политические противоречия и доведет страну до революции. Как учёные мы считаем своим долгом подчеркнуть, что помимо юридического измерения существует и историческое.
В истории России есть немало примеров того, как кардинально менялись оценки тех или иных войн или военных операций.
Так, например, Первая мировая война сначала воспринималась как великая и как вторая Отечественная, а затем на протяжении всех советских десятилетий характеризовалась как империалистическая и подвергалась забвению, а в последние годы вновь стала называться частью историков великой, ее событиям и героям были поставлены в 2014 г. памятники в Москве (на Поклонной горе и около Белорусского вокзала), Пскове, Липецке и в г. Гусеве Калининградской области.
Не менее кардинальным было и изменение оценки ввода советских войск в Чехословакию. В "Заявлении руководителей Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши и Советского Союза" от 4 декабря 1989 г. и в "Заявлении Советского правительства" от 5 декабря 1989 г. решение о вводе союзных войск в Чехословакию было признано ошибочным как необоснованное вмешательство во внутренние дела суверенного государства. Подверглась пересмотру и оценка т. н. "афганской войны", когда Съездом народных депутатов СССР было принято постановление от 24 декабря 1989 г. № 982-1 "О политической оценке решения о вводе советских войск в Афганистан в декабре 1979 года", в котором, в частности, указывалось, что данное решение "заслуживает морального и политического осуждения".
Сообщество историков и славистов встревожено преследованием автора за мнение, расходящееся с позицией официальных представителей власти.
Вынесение обвинительного приговора за текст, в основе которого лежит компаративистский метод, ставит под угрозу все исследования гуманитарных наук, использующие аналогичный подход, носящие аналитический характер и посвященные актуальным темам.
Мы считаем, что статья О. П. Орлова не преследовала цель оскорбления ВС РФ, а, являясь полемической, призывала различные группы общества к диалогу по очень сложной, болезненной для россиян проблеме. Статья выражала личное мнение автора в соответствии с действующей Конституцией и таким образом, несмотря на возможные различные оценки содержащихся в ней выводов, не может быть поводом для уголовного преследования.
