Ровно за 2 месяца до террористической атаки ХАМАС, в своем тексте про мировое противостояние "левых" и "правых" нарративов (см выше в канале текст от 10.08) я, среди прочего, написал:
"Отдельной миной замедленного действия для мировых "левых" являются их традиционные симпатии к палестинцам и шире разнообразным радикальным исламистам. Ближний восток еще не раз станет ареной столкновения нарратива о "защите бедных и угнетенных" с благополучием, здравым смыслом и необходимостью обеспечения социального порядка. И это очевидный цугцванг. Левые не смогут не поддержать "угнетенных", однако любые успехи в их "защите" в данном регионе почти наверняка приведут к смертям, разрушениям и бедности".
Понятно, что я не мог предвидеть такой формат кризиса, мои мысли были скорее в логике "самоуправление отсталых народов виа внешнее управление ими". Однако предсказание про мину замедленного действия для "левых" начинают сбываться. В первые дни возникла иллюзия сохранения относительной адекватности "левого" мейнстрима. Однако история с ракетой и больницей показала, что обойти мину все же не получится. Ведь больница — это только начало. Еще будет много трупов мирных палестинцев, включая детские. А на горизонте та самая развилка "самоуправление отсталых народов виа внешнее управление ими", которую я предрекал. После окончания операции нужно будет принимать какие-то решения о принципах управления сектором Газа.
Для того, чтобы смоделировать дальнейшую эволюцию западного "левого" мейнстрима имеет смысл обратиться к историческим примерам того, как левые реагировали на провалы и издержки одобряемой ими политики. Наиболее часто реализуемой стратегией было не замечать неудобные факты. Сталинские репрессии, репрессии в республиканской Испании, венгерское восстание 1956 года, безумства кхмеров в Камбодже – список довольно длинный. Неудобные факты не вот чтобы тотально замалчивались, но не становились причиной раскола движения и главным вопросом повестки.
Сейчас подобная стратегия осложняется тем, что фотографии происходящего в онлайн режиме приходят к каждому западному обывателю, а тема арабо-израильского противостояния слишком долго занимала первые полосы. "Не заметить" ключевые развилки процесса будет сложно.
Меньший набор примеров это: Финляндия 1939, Чехословакия 1968 и Афганистан 1979. Данные события раскалывали "левых" на разочаровавшихся "приличных людей" и радикализирующихся "истинно верующих". Понятно, что в той или иной пропорции подобный раскол происходит всегда, однако в указанных примерах число "приличных людей" явно перевешивало. Оценка самой террористической атаки ХАМАС не может быть точкой такого раскола. Ее осуждает абсолютное большинство. А вот поддержка того или иного плана дальнейших действий и отношение к действиям Израиля может подобной точкой стать. И шансы на второй 1968 невелики. Да и 1968 подтолкнул некоторых разочаровавшихся в СССР левых в сторону маоизма и поддержки самого дикого людоедства "культурной революции".
Более вероятен условно "кубинский" сценарий, когда несмотря на все большие свидетельства преследования инакомыслящих и экономические неудачи симпатии мировых левых интеллектуалов еще долго оставались на стороне "острова свободы". Подобная реакция "левых" на многие мировые проблемы в свое время немало поспособствовала глобальному отрезвлению периода Рейгана-Тэтчер. Однако это процесс не быстрый, и многое будет зависеть от акцентов и пропорций. В частности, последовательная публичная защита очевидных про-палестинских фейков – та самая мина, с которой я начал.
Также стоит вспомнить и о том, как "не западные левые" реагировали на собственные провалы. "Культурная революция" была прямым следствием страшного голода, вызванного идиотизмом "большого скачка". Аналогичная связь между голодом 1932-33 и большим террором в СССР, если и недоказуема прямо, то кажется весьма вероятной. Сталин говорил, что по мере движения к социализму классовая борьба обостряется. Поэтому не исключаю, что по мере поступления новых порций фотографий убиенных палестинских детей случится череда "отмены отменяющих" внутри тусовки.
В общем запасаюсь попкорном. Мину я предсказывал, а вот масштабы разрушений от ее взрыва еще не вполне понятны.
! Орфография и стилистика автора сохранены
