Инициатива нового руководства министерства вызвала почти единодушное отрицательное отношение как среди кадровых военных, так и среди гражданских специалистов, имевших отношение к армии в своей "прошлой жизни". Автор в данном случае не относится к этому сомнительному "большинству". Рискну предположить, что министр обороны делает совершенно правильный шаг, который заслуживает полного ободрения в обществе.
Попробую объяснить свою позицию. Начнем с того, что основной причиной возмущения военных специалистов, ставших неожиданно для себя кандидатами на досрочное увольнение в запас, является вовсе не грядущая разница в должностных окладах. Сами себе они в этом, конечно, никогда не признаются, но главное, по-моему, тут заключается в том, что в России сегодня, равно как, впрочем, и все минувшие девяносто лет, военизированные структуры находятся на исключительно привилегированном положении. Лишение погон в этом случае может восприниматься как личная трагедия, равнозначная переводу в "низшую касту".
Подчеркну, что речь идет именно о последнем столетии в истории России. Во времена империи военная служба, естественно, также была почетна и уважаема. Но не менее уважаемым было служение Отечеству в статской должности. Положение коренным образом изменилось после революции 1917 года. По ряду объективных и субъективных причин судьба страны и каждой конкретной личности стала напрямую зависеть от действий людей в чекистских кожанках и гимнастерках вохровцев. Постепенно петлицы, а затем и погоны приобрели в сознании народа сакральное значение, а их обладатели превратились в носителей некоего высшего знания и почти что небожителей.
Понятно, что я сейчас немного утрирую. Но совсем немного.
Между тем упомянутая тенденция дала толчок стремительной милитаризации всего общества. Петлицы и погоны надели железнодорожники, горняки, лесничие, моряки, почтальоны. Я не говорю уже о сотрудниках правоохранительных органов, работников исправительных учреждений, служителей юстиции, таможни, пограничниках, пожарных и спасателях – им носить погоны было, как бы изначально положено по штату.
Мы сегодня, к сожалению, считаем это положение совершенно естественным и не замечаем, как над нами втихомолку посмеивается весь цивилизованный мир. Кроме, наверное, Уго Чавеса. Поскольку в этом мире за аксиому почему-то принято, что основной задачей армии является защита Отечества. Только непосредственные защитники Отечества имеют право называться военнослужащими, носить погоны и пользоваться всеми положенными им привилегиями. Все остальные, в том числе и те, кого в России немыслимо представить себе без погон, являются гражданскими служащими.
Оказывается, большинство известных героев любимых сериалов, в частности обаятельный лейтенант полиции Коломбо и добряк шериф Эймс, вовсе не являются офицерами в российском понимании этого слова! Их звания представляют собой названия должностей в реестре гражданских государственных служащих Соединенных Штатов Америки. Представляю себе, какой шум поднялся бы в нашем министерстве внутренних дел в случае реальной постановки вопроса лишения погон всех сотрудников этого ведомства. Скандал до небес – и только!
Вернемся теперь к нашим военным журналистам и медикам. Со всей ответственностью заявляю, что досужие разговоры о том, что у этих профессий особая специфика и освоить ее могут только люди в погонах, являются полной ерундой.
То есть, специфика-то, конечно, существует. Но она существует во всех без исключения областях человеческой деятельности. Решение этой проблемы известно давным-давно. На старших курсах учебных заведений обычно вводится специализация по направлению, в котором собирается работать выпускник. Конкретные премудрости постигаются им уже на практике. В этом случае нет никакой необходимости изначально объединять студентов или курсантов в закрытые клановые сообщества, наподобие армейских. Иначе дело может дойти до абсурда.
Автору этих строк довелось почти два десятка лет проработать на Крайнем Севере. Можете поверить, что специфика выполнения журналистом своих обязанностей при минус пятидесяти по Цельсию несколько отличается от работы его коллег в московских и питерских офисах. Означает ли это, что северных журналистов нужно выделять в особую касту? Сомневаюсь.
Далее. По ходу дела мне пришлось освещать работу горных переделов крупного российского металлургического комбината. Естественно, до этого я не имел ни малейшего понятия о специфике горного производства. Означает ли это, что "горный" журналист, ежедневно спускающийся в шахту, должен надеть форменный китель маркшейдера и овладеть всеми премудростями горного инженера? Да, чушь, извините, собачья. Знать специфику производства он обязан – этим определяется уровень его профессионализма. Но его задача как профессионала заключается в другом – он должен грамотно написать о другом профессионале. Задача которого, в свою очередь, заключается в добыче руды. Больше ни в чем эти две профессии не пересекаются.
Приведу еще один пример. Заместитель главного редактора "Независимого военного обозрения" Виктор Литовкин в эфире "Эха Москвы" иронично заметил, что военный журналист обязан отличать пушку от гаубицы. Правильно, обязан. Но погоны тут совершенно ни при чем! Журналист, пишущий о металлургическом производстве тоже много чего обязан. Он обязан отличать отражательную печь (ОП) от печи кипящего слоя (КС) и знать, чем обе они отличаются от печи плавки в жидкой ванне (ПЖВ), более известной сейчас, кстати, как "печь Ванюкова". Но диплом инженера для этого ему необязателен. Как необязательны военному журналисту погоны. Зато голова на плечах не помешает.
Если читателя не убедят мои доводы, обращусь за поддержкой к авторитету. Как-то очень давно, лет тридцать пять назад, во время одной из лекций на факультете журналистики МГУ легендарный декан факультета Ясен Засурский так определил критерий профессионализма журналиста. Сразу оговорюсь, что цитирую лекцию по памяти, поэтому в определениях возможны небольшие неточности. Засурский, как мне помнится, сказал, что профессионального журналиста можно десантировать в абсолютно незнакомую ему местность и даже чужую страну с одной лишь пишущей машинкой и стопкой бумаги (сегодня Ясен Николаевич, наверняка, назвал бы вместо пишущей машинки ноутбук). После чего этому журналисту дается один день на освоение языка народа, населяющего данную местность, и еще один день – на изучение экономических и социальных особенностей территории. Но уже на третий день он обязан выпустить первый номер газеты, в которой профессионально и со знанием дела и на местном языке должно быть рассказано об основных проблемах, волнующих здешних жителей.
Конечно, этот пример следует воспринимать с изрядной долей юмора. Но суть от этого не меняется – качество работы журналиста определяется его профессиональным уровнем. Погоны тут совершенно ни при чем.
Однако оставим сейчас военных журналистов. В полемике последних дней меня возмутило еще одно высказывание, касающееся на этот раз военных медиков. Генералы, подчеркивая специфику военной медицины, сокрушались по поводу того, что лишенные погон молодые врачи вряд ли поедут "поедут работать в отдаленные военные госпитали, хотя бы в тот, что по решению президента был построен в базе подводных лодок в Вилючинске на Камчатке".
Более циничного и лукавого заявления давно не приходилось слышать! При всем уважении к нелегкому ратному труду военных медиков хотелось бы отметить, что подавляющее большинство военных госпиталей расположено все-таки в пределах цивилизованных населенных пунктов, тех же военных городков. Причем, чаще всего крупные военные медицинские стационары вообще находятся в областных или районных центрах. Зато господа генералы не поинтересовались, кто же из молодых медиков поедет в амбулаторию сельской глубинки Нечерноземья или на дальнее стойбище того же Крайнего Севера. Особенно сейчас, когда именно в эти дни пришло сообщение о долгожданной отмене распределения среди студентов медицинских вузов. Вот о чем нужно беспокоиться, вот где искать пресловутую "измену"!
Но генералы не беспокоятся и не ищут. По одной простой причине – на заботы "гражданской" России, которая все-таки даже количественно больше России "военной", им глубочайшим образом наплевать. Наверное, им вообще наплевать на то, как живет российский народ за пределами КПП воинских частей.
Таким образом, можно сделать печальный вывод, что сказки о единстве армии и народа остались далеко в прошлом. Расслоение общества неизбежно привело к разделению по сословному признаку. Люди в погонах получили в этой ситуации карт-бланш и теперь неизбежно будут прилагать все усилия для сохранения своего привилегированного положения. Их реакция на грядущие армейские реформы не оставляет в этом никакого сомнения.
Руководящей элите остается только удовлетворенно посмеиваться. Принцип "разделяй и властвуй" безотказно сработал и на этот раз.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
