Месяц назад я отметил, что с небольшими интервалами попарно прошло приблизительно 10 тем, поляризовавших либо сторонников системы и её оппонентов, либо оппонентов - на умеренных и радикалов: панфиловцы, Кастро, Крым, псковские школьники... Какая-то буквально полоса.
Я, все время занимавший твердооопозиционную линию в отношении с системой, при размежевании оппозиционеров занимал то ту, то другую сторону.
Так я окатил презрением идею "замотать" крымский вопрос, но решительно противостоял истерии по поводу "кровавого навета" на псковский спецназ...
Происходящее бурление я отнес за счет подспудного ускорения трансформации российского социума в направлении к "веберовской" (буржуазно-демократической) реформации.
Несколько дней назад, высказав несколько умеренных позиций и нарвавшись на отповедь радикалов, я еще раз подумал, что хотя революции и даже революционной ситуации в стране еще нет, но размежевание на "жиронду" (либералов) и "якобинцев" (непримиримых) уже произошло.
И когда настанет "светлый час освобождения", то я немедленно попаду под "люстрацию" как тормоз революции.
Рационализм, диктующий умеренность, это - вновь признак отнесения к робеспьеровской категории "подозрительные".
Я понял ужас испанского либерального адвокатишки, которого - за ношение галстука - в июле 1936 года волокли на расстрел анархисты. Адвокат был, конечно, масоном и за республику, но у революционеров был свой резон: попивал кофе с молоком, а в это время дети безработных шахтеров Астурии сидели без молока!
Мою правоту подтвердило и размежевание по поводу трагической участи несчастных пассажиров Ту-154.
"Жирондизм" в данном случае - это не просто рационализм и либерализм, это - правовые представления о том, что каждый отвечает за свои дела в зависимости от нарушения им закона или принятого в обществе порядка.
"Якобинизм" же - это не просто радикализм, но готовность выступать в качестве орудия или глашатая некоей "космической" (исторической, "кармической") справедливости, рассматривая правовые и политические институты лишь как орудия реализации оной.
Оба фланга сформировались, их позиции выкристаллизировались, они уже заранее создали из противоположного лагеря образ врага: "психи" и "предатели".
Что, в принципе, означает не просто знаменитое интеллигентское влечение к идеологическому сектанству, но и созревание носителей революционных "смыслов". "Се, при дверях..."
Жизнь показывает, что чем точнее и бескомпромисснее оценка деятелем текущего момента, колебаний и склонность к "кидалову" партнёрам, тем выше пирамиды черепов воздвигнет он после прихода к власти.
И, напротив, чем более оппортунистичней и, уже прямо говоря, предательский характер носит деятельность в период борьбы за власть, тем умеренней и адекватней политика после торжества.
Но эта формула знает одно исключение - в случае обвальной социальной катастрофы срабатывают только радикальные рецепты.
! Орфография и стилистика автора сохранены
