Существует несколько странных представлений. Например, считается, что для перехода от якобы суперпрезидентского государственного устройства [особенно он был такой при премьерстве Примакова и Путина!] или для реформы отношений центра - провинции нужно созывать Учредительное собрание. На самом деле для этого нужен 1 (один) закон о принятии поправок в главы с 3 по 8 нынешней Конституции.
Точно также считается, что империя - это многонациональное государство. На самом деле империя - это "многострановое" государство. "Страна" в этой формуле - историческая область, связанная с народом, создавшим в ней свои государственные или протогосударственные социальные формы. Например, есть империи, в которых преобладает один этнос, но при этом культурная разнородность достаточно велика. Таким был Второй рейх - держава, созданная Бисмарком из большинства германских областей, и её наследник - Веймарская <федеративная> республика.
Поэтому для моноэтнической (3/4 населения принадлежит к одной этнической группе или ею ассимилированы) державы я предлагаю ввести понятие "рейх" как родовое. С этой точки зрения нынешняя "Российская Федерация" - образцовый "рейх". "Рейхами", безусловно, являются Франция XIX века и нынешние Италия и Испания.
Но этого ещё недостаточно. Главным отличием федеративного государства от империи является то, что оно управляется полномочными представителями провинций (сейчас употребляют напыщенно звучащий термин "регионы", т.е. просто районы, превратив его в синоним "провинциальности"), а не автономным политическим центром - авторитарным или партийным. Именно поэтому США не является империей с точки зрения внутреннего устройства, хотя очень близка к "англосаксонскому рейху". В Америке основная власть находится в руках Сената, который выражает позиции провинциальных элит, уравновешивая власть управленческой "касты" центральной (столичной) бюрократии, вполне имперской в своей сути.
Поэтому, для того чтобы Россия перестала быть государством имперского типа, достаточно предоставить "региональным <бизнес>элитам" возможность направить в федеральное собрание своих представителей, ратующих за местные интересы. Они и поправят фискальную политику, вернув под местный контроль местные налоги и доходы.
Между прочим, именно Кудрин до конца довёл концепцию Чубайса и Улюкаева 1999 года о создании из России "либеральной империи", когда произошла централизация собираемых налогов. Модификация Совета Федерации и отмена выборов губернаторов и прямых выборов мэров - лишь следствие этого.
Поэтому для деимперизации России нужно ликвидировать "партию власти" в её нынешнем виде.
Затем депутаты, представляющие именно провинции, а не группу политиков, чиновников и магнатов, контролирующих центральный госаппарат, смогут модифицировать и фискальную политику, и изменить часть разделов Конституции, увеличив полномочия субъектов Федерации и изменив соотношение полномочий между парламентом, правительством и президентом. Однако и сильный премьер может быть главой системы имперского типа. И президента уравновешивает не автономное от него правительство, а верхняя палата парламента, за спиной членов которой стоят либо мощные провинциальные "политические машины", либо местные капиталы. Другое дело, что на выходе мы получим государство с очень консервативной властью и очень высокой степенью межрегионального социально-экономического дистанцирования.
Напомню, что 18 лет назад Путин и блок "Единство", представляющий интересы регионов - финансовых реципиентов, пришли к власти в борьбе с блоком "Отечество-Вся Россия", выражающим позиции регионов-доноров. Они победили именно под флагом идеи о перераспределения доходов в пользу бедных регионов, преимущественно с русским и финно-угорским большинством. Это и было зримое воплощение доктрины "За бедных и за <провинциальных> русских".
Теперь же давайте поговорим о более тонких материях и о возможных будущих реформах.
Есть два положения, которые трудно оспорить. Первое: Россия как цивилизационный феномен, если и не полностью самостоятельный от Европы, но с высокой степенью социокультурной автономии, в значительной своей части находится на традиционалистской (абсолютистский феодализм в данном случае) стадии. Второе: континентальные традиционалистские цивилизации могут существовать либо в форме империй, либо в форме "феодальной раздробленности". Соответственно, лемма из этих двух аксиом такова - традиционалистская Россия как единое политическое тело может быть только империей.
Хотите перейти к настоящему федерализму - выйдите из феодальной архаики.
Потому что федеративная форма "рейха" и конфедеративные союзы независимых стран, объединённых общей цивилизационной моделью, - это уже феномены современного общества либерального конституционализма.
Пока Россия погрязла в средневековье, все приведённые мною рецепты - только имитация деимперизации. Постепенно одна из провинциальных политико-предпринимательских (олигархических) группировок подомнёт другие, создаст альянс с полицией, спецслужбами или армией (или подчинится им) и подомнёт остальных, установит свою политическую монополию и восстановится неоимперский порядок. Именно так произошло в 1999-2000 годах.
Впрочем, победи противники "Единства", и в альтернативной истории у нас сначала была бы война с Украиной (Лужков болел темой Крыма и Севастополя), а уже потом на Кавказе. Зато утвердилась бы "парламентская" республика: при уважаемом президенте Примакове - железный канцлер с погремухой "Золотая Кепка".
Все империи выросли из самого сильного среди остальных также не очень могучих княжеств или племён, постепенно подмявшего соседние. Точно по алгоритму выращивания "крысиного тигра".
Есть две постоянно употребляемые англосаксонские цитаты: "Федерализм - это территориальная форма демократии" и "Местное самоуправление - "корни травы" демократии". Но их произносят те, кто привык к векам общинного самоуправления свободных людей. И те, для кого страна (кантри) - это не держава, а областное государство, имеющее право на парламент.
Современные русские националисты видят своим идеалом создание на месте Российского рейха совокупности союзных суверенных русских государств, которые для укрепления своей идентичности культивируют субэтнические особенности, вспоминая, от каких раннесредневековых племён произошло их население. Это вариант организации политического пространства Латинской Америки и арабского мира. Альтернативные модели - федерализации цивилизации - представляют США и Индийский Союз. Имперские же цивилизационные модели на сегодня - это Китай, Россия, Иран и Турция.
Это - реальность, вызванная стадиальными отличиями. Отмечу, что целостность Америки и Индии обеспечиваются сильными общефедеральными партиями, периодически чередующимися у власти. Однако в России в постпутинский "демократический период" таких партий не будет, и для сохранения государства правительству придётся либо опираться на остатки имперской бюрократии, либо установить временную диктатуру революционного движения.
Здесь я отвлекусь и отмечу, что лучший механизм для сдерживания авторитарных поползновений революционного правительства - это временный внепартийный политический надзорный орган - какой-нибудь Совет Революции или Президиум Круглого стола.
Теперь о возможных изменениях. Нынешний формальный конституционный федерализм в России возник в результате чистой случайности. Точно также как и президентский характер республики - мечтали о парламентской, но умер очевидный кандидат на пост "парламентского президента" России академик Сахаров, и наперегонки с Горбачёвым спикеру Верховного Совета Ельцину пришлось стать президентом.
В 1990 году, когда автономии во многом приравняли к союзным республикам, Россия могла бы стать союзом между "русскими" областями и национальными республиками. Во время кризиса 1992-93 годов республиканские элиты были в оппозиции Ельцину. Пришлось искать поддержки у элит областных. Не зря в своё время Бурбулис рассматривал Дудаева (т.е. радикальное национальное антикоммунистическое движения) как "дубинку" против шаймиевых - номенклатурных этнократов. А тут ещё свердловский Россель объявил "Уральскую республику". Делать было нечего, и все области - малонаселённые и бедные - были уравнены в правах с республиками, которые уже имели права союзных республик СССР.
Вверх взяла абстракция конституционного единообразия и либеральная мечта о Соединённых Штатах Великой России. Так и реализовалась доктрина "сильный центр - сильные регионы", т.е. ельцинская революционная диктатура в союзе с провинциальными консервативными диктатурами.
В результате сложилась конституционная западня. Россия ведь не только совокупность нескольких "стран" (национальных квазигосударств), но и совокупность нескольких "миров" - высокоразвитого, среднеразвитого и слаборазвитого - внутреннего "третьего мира". Что очень напоминает Индию. И на эту "Индию" наложена сетка государственной модели Федеративной Германии.
Кроме того, 2/3 России живёт милостью 1/3, потому что неспособны вписаться в международное разделение труда даже как источник сырья и рабочей силы, поэтому социально-экономическая жизнь сконцентрировалась в областных центрах, разделённых широчайшими полосами запустения.
Экономика лепится к бюрократии. Поэтому "укрупнение регионов" до состояния финансовой устойчивости, любые попытки переструктурировать нынешнюю полуамериканскую [в два раза меньше население - в два раза больше "штатов"] федерацию в государственный союз 15-20 промышленно-урбанистических агломераций приведут лишь к тому, что облцентр, выбранный на роль общей столицы, станет быстро растущим мегаполисом латиноамериканского типа, а его коллеги-неудачники в присоединённых областях обречены на запустение...
Те же националисты, мечтающие сделать из русского медведя два десятка медвежат, одновременно мечтают аннулировать статус национальных республик, все население объявить русскими - как якобы "при царе", а несогласным создать "бантустаны" без права свободного въезда в Россию.
В этом они похожи на Путина, сожалевшего, что Ленин признал право республик на выход из союза и тем самым подложил под державу атомный фугас. Ленин-то не хуже Вудро Вильсона или Георгия Федотова знал, что век империй прошёл. Ленин создавал "марксистский халифат" - будущие страны, входящие в союз, должны были знать, что их не ждёт имперская западня. Сталин же от "красного глобализма" отказался и перешёл к византийской имперской модели.
Статус квазигосударства в национальной стране - это то, чем утешается национализм. Если бы нынешний испанский король не был бы настолько "бурбоном", то он бы понял, что огромное преимущество монархии в возможности выстраивания гибких систем и импровизаций. Как это было при изменениях Великобритании и Британской империи. Например, дон Фелипе мог объявить Пиренеи коронным союзом испанцев, каталонцев и басков...
Реформируя федерацию, я бы использовал именно её главный недостаток - социальную архаику. Средневековье знало мастерски составленные и очень гибкие системы отношений. Поэтому я бы первым делом отказался от химеры статусного единообразия. Принцип простой: чем больше прав - тем больше самостоятельности. Сюзерен помогает вассалу, но союзника - только выручает.
Границы будущей России определят границы русской европейской политической нации. Сейчас русского национального самосознания нет, оно проходит третий цикл своего формирования: первый был оборван переходом к имперской петровской модели, а второй - большевиками - ровно век назад. Новой исторической общности "россияне" не сложилось, точно также как и общности "советский народ".
Всем боящимся распада, скажу - нации не распадаются никогда, но всегда воссоединяются. Зато все соединения имперскоподданных распадаются всегда.
Те, кто не захотят ощущать себя в рамках русского либерального национализма (по Гейне - "патриотизма открытого сердца"), станут частью Российской конфедерации. Со статусом Беларуси в нынешнем Союзе, но с общей валютой, общим конституционным судом и общей бюджетной стратегией.
Федерацию я бы сделал союзом федеральных округов, 10-12 крупных и богатых территориально-административных образований подмять очень сложно. Объединение 5-8 областей не вызовет такое "перемагничивание" деловой жизни, как уполовинивание числа субъектов федерации.
Я бы учёл, что огромную роль играет противостояние региональных правящих кругов с верхушкой (элитой назвать не могу, элита - это солидарная самоуважающая корпорация) крупнейших городов. При демократии бизнес "мегаполисов" подомнёт под себя всю областную политическую жизнь. При авторитарных вариантах (как сейчас) - региональная власть опирается именно на бедных и стадиально не так политизированных жителей средних и небольших городов, и доит бизнес центра.
Поэтому я бы вспомнил опыт существования имперских городов в Сакральноримской империи тевтонского народа и
дал бы статус субъекта обновлённой федерации всем мегаполисам, приравняв их в этом отношении к обеим столицам. Ничего же нет страшного в том, что Москву и Питер "выдернули" из областей.
В тот же ряд можно поставить и Екатеринбург, и Ростов-на-Дону, и Самару, и Нижний Новгород. Поэтому гипотетическая Россия станет двухуровневой федерацией, в состав которой войдут региональные союзы. Зато желающие остаться в России национальные республики станут субъектами региональных союзов. Нежелающим - есть достойный конфедеративный статус.
Но самое главное. Надо понимать, что истинная демократия, с самым низким уровнем отчуждения - это общинная. Поэтому очень многие темы надо передавать на муниципальный уровень, разумеется, вместе с полномочиями и налоговой базой. Надо понимать, что любая власть выше общинной - это власть партийных машин или административной бюрократии.
! Орфография и стилистика автора сохранены
