Подобно многим опальным и полуопальным царедворцам (тут классические примеры, пусть и разного калибра, граф Витте, Тиссен, Коржаков, Вощанов, Попцов, Полторанин), Сурков отомстил отдалившим его от престола неимоверно жестоко - он блестяще доказал, что фашистская модель и есть идеал и завершение эволюции путинизма как исторического этапа российской истории. До этого о фашистской природе путинизма рассуждали только радикальные публицисты на заблокированных сайтах. Остальные же старались плести политологические кружева насчет "гибридной демократии", старательно избегая вопроса о том, с чем именно она сгибрижена. Теперь же тема фашизации режима выведена в поле вполне респектабельной дискуссии.
Одновременно решительно скомпроментирована еще недавно очень модная в праволиберальных кругах идея ограничения демократии (переходу/возвращению к цензовой демократии): отныне критиковать народовластие значит прослыть "глубинным сурковцем".
Всё это – первое предисловие.
Второе – куда короче. Полагаю, что вновь подтвердилась моя гипотеза, что инверсионные циклы русской истории А.С.Ахиезера (почти все они перечислены у Суркова), которые я именую "эонами", обладают "зеркальной фрактальностью", а именно - при повторе некоего исторического сценария в следующем "эоне" реализуется альтернативный вариант: например, победа в 1991 году буржуазной революции (тогда говорили "Освободительного движения"), проигравшей в 1906-м.
И сейчас мы переживаем то, что не реализовалось осенью 1917 – многолетний правоконсервативный режим, выросший из реакции на леводемократическую волну.
Путинизм не спас от гипотетического русского нацизма, торжество которого предрекали сторонники теории "Веймарской России", он и стал той самой фашизацией, сменившей либеральную анархию "Ревущих 90-х".
И теперь в подкрепление этих своих построений я могу ссылаться на мнение моих читателей, для которых я организовал каскад опросов, прямо спровоцированных "манифестом" Суркова.
Не могу скрыть своего торжества по поводу того, что позиция большинства из принявших участие (в обеих случаях - чуть больше 110 - включая и мой голос) в двух голосованиях подряд опять показала, что интеллигентскую среду не полностью захватила современная либеральная мифология.
Прежде всего большинством в 4/5 была повержена теория о том, что путинизм – это всего лишь жонглирующий разношерстными лозунгами союз гангстеров и спецслужбистов (вояки к власти не допускаются на пушечный выстрел) – такая ватага раубриттеров, захватившая слабоохраняемое королевство и теперь грабящая его.
Кстати, косвенно эту модель – в понятных аудитории терминах – применительно к варягам изложил Путин, восстанавливая в правах "нормандскую теорию возникновения русской государственности": приглашенные для защиты воины от "крышевания" быстро перешли к "захвату фирмы".
Солидное большинство моих читателей согласились с тем, что путинизм – это закономерный этап российской истории, имеющий постепенно оформившуюся идеологию и аналогии в судьбах других стран и народов.
В ходе следующего опроса (см. Приложение), где выбор был поставлен так: путинизм – это онтологически левый (форма сталинизма) или онтологический правый (форма правого радикализма) – большинством свыше 2/3 голосов была поддержана версию о фашизоидности путинизма.
Проблема изучения путинизма в том, что Россия в предшествующий период только слегка задела близкую ему социально-политическую форму "консервативной революции", которую я помещаю вместе с фашизмом и нацизмом в один праворадикальный сегмент политологического спектра (для сравнения – большевизм, троцкизм, сталинизм, маоизм и брежневизм для меня - это сегмент леворадикальный).
Путинизм с моей точки зрения находится в типологическом ряду рядом с Франко, Хорти, Салазаром, Пероном, Петеном, Пиночетом.
Возможно, отдаленно похоже выглядел бы вариант спустя поколение после победы Корниловского выступления в сентябре 1917 или взятия Деникиным Москвы в конце 1919 года. Но это – отнюдь не варианты черносотенного монархизма. Монархизм эпохи Серебряного века был не просто экзальтированно-мистическим, он опирался на многовековые аристократические, монархические и церковные традиции.
"Консервативная революция" имеет – если идти от градации Макса Вебера – сугубо харизматическую легитимацию.
Путин правит только потому, что ему удавались "вербовочные беседы" с "глубинным народом".
О какой роли церкви в России сейчас можно говорить, если от важнейших для якобы полуклерикального государства событий – украинская автокефалия и раскол Вселенского православия (Греческой церкви) - были стремительно и без остатка вытеснены венесуэльским кризисом?
Если нацизм и фашизм были попытками реставрации соответственно "среднего" и высокого феодализма (а большевизм – военной демократии), то консервативная революция – это "реконструкция" европейского абсолютизма.
Путинизм как бы сжал в себе почти полтора века французской истории, и сейчас России стремительно несется к выборам Генеральных штатов и штурму Бастилии, хотя почти все в своей исторической слепоте озадачены только досадой на поражение от Британии в Канаде и в Индии, и попытками остановить распространение сочинений Руссо.
Необходимо отметить, что мы настолько "избалованы демократией", что полицейские и цензурные ограничения времен Людовика XV восприняли бы как царство мрачной фашистской диктатуры. Хотя для советского интеллигента семидесятилетней давности эта эпоха показалась бы невиданным разгулом свободы.
Здесь не могу не вспомнить рассказ из сборника Станислава Лема "Абсолютная пустота" под названием "Группенфюрер Луи XVI (Gruppenf?hrer Ludwik XVII, буквально "Группенфюрер Людовик XVI") – вымышленную рецензию на роман некоего Альфреда Целлермана, в котором беглые эсэсовцы во главе с генералом Таудлицем (вместе с прихваченными ими девицами из заведений Буэнос-Айреса) создают в джунглях Аргентины государство Паризия, копирующее Францию XVIII века такой, как она представлялась им по прочитанным в юности романам. (Все прекращает отряд аргентинских конных карабинеров)
Система "консервативной революции" своими псевдомонархическими формами и иступленными поисками своего "большого стиля" напоминает послевоенный сталинизм, поэтому многие читатели (почти 1/3) проголосовали за то, что путинизм – это реинкарнация Советской системы.
Однако для позднего сталинизма характерна формально высочайшая роль партии как личной когорты вождя, огромное значение идеологической схоластики (постоянные проработочные кампании) и культ аскезы и служения государства.
Здесь же культивируется только конформизм (тихое "доверие"), беспримерное самодовольство касты аппаратчиков [советский режим отличало непрерывное бичевание бюрократии низшего звена], а для пенсионеров и домохозяек - "аццкие" телевизионные ток-шоу.
Так что в результате сам "поверхностный народ" интуитивно, но довольно четко определил место путинизма в истории – как плоды торжества антидемократической реакции после победы праворадикальной фракции в российском антисоветском движении.
Всем очень благодарен. Надеюсь, что были использованы возможности для содержательных дискуссий в комментариях. Очень прошу быть "взаимновежливыми".
Просьба репоста этого текса в ваших группах остается – поскольку сохраняется частичная блокада меня администрацией фейсбука!
* * *
ПРИЛОЖЕНИЕ
Ихлов Евгений создал опрос [14.02.2019, 113 участников - 2 заочно]:
"ХАЙПОЖОРИСТЫЙ ОПРОС
Очередной хайп, устроенный Владиком Мягкая Задница, сделал две важные вещи: а) дал всей оппозиции – левой и правой, радикальной и умеренной – общую сплачивающую идею – не стать "глубинным народом" [выражение, как я понимаю, имеющее все шансы вытеснить более ранние термины – "уралвагонзавод" и "вата"]; б) побудили к размышлениям о том, какой же модификацией отечественных и мировых политико-идеологических систем является путинский режим.
Только что завершенный опрос показал, что 78% моих читателей (из 113 проголосовавших, включая меня, и два голоса - заочно) – соотношение, сложившееся почти с самого начала голосования - согласились со мною в том, что путинизм – это такой "социальный Фантомас", режим, имеющий и очевидные исторические аналогии и соответствующие место в типологическом ряду (в политологической "периодической таблице"), и некую базовую идеологию, который лишь периодически меняет стиль своей политики и маски своих пропагандистских установок, варьирует пропагандистские штампы.
И только 22% моих читателей поддержали очень популярную в публицистике теорию путинизма как некоего <по моему определению> "исторического призрака" (или "глиста", или "орды", или "стационарного бандита" [подобного режиму позднего Януковича], или "оккупационного режима"), т.е. системы социально-политического паразитирования на посткоммунистическом социуме, не имеющей ни закономерных исторических предпосылок, ни устойчивых идеологических предпочтений.
Как я и обещал, что в случае победы системной (исторически закономерной) версии я проведу опрос, предложив выбрать между двумя социально-историческими полюсами, к которым по мнению моих читателей тяготеет путинизм.
Итак, вот эти варианты.
1. Путинизм – это такая сталинистская контрреволюция, реинкарнация советской модели после поражения демократического движения и капитуляции либеральных реформаторов.
(Сразу отмечу, что часто употребляемое мною определение путинизма как "рыночного сталинизма" не является поддержкой этого варианта – понятие "сталинизм" я применяю в данном контексте, потому что в отечественной социальной памяти сегодня нет иного примера послереволюционного тоталитаризма и иных социальных паттернов репрессивной политики и вытеснение "класса-победителя" в завершившийся революции [речь идет об аналогии между систематическим уничтожением большевиков и революционной интеллигенции, осуществляемой Сталиным, и ликвидацией слоя независимого предпринимательства и независимого гражданского общества, проведённого "путинской опричниной"]).
2. Путинизм – это длительная реакция после демократического подъема, торжество праворадикальной фракции среди сторонников Антикоммунистической революции 1989-93 годов; режим, ставший российской версией "консервативной революции" (назовём её "чекистский квазисолидаризм"), и лишь использующий готовые социокультурные наработки своих исторических предшественников (на фазе реакции) – Думской монархии, послевоенного сталинизма и позднего брежневизма".
ИТОГИ: [113 участников]
1. <Путинизм это - > сталинизм-light - 30%
2. <Путинизм - это> гибридный фашизм - 70%
! Орфография и стилистика автора сохранены
