Ходорковский, уже ставший моим "лирическим героем" (наряду с Ю.Л.Латыниной, Быковым Д.Л., Шлосбергом Л.М. и Явлинским Г.А.), в полемике с Константином фон Эггертом (его позицию см. в Приложении) высказал очень интересные соображения:
"В "практическом смысле", и я и ОР [движение "Открытая Россия"] и Люба Соболь и Сергей Митрохин - люди, создающие своим каждодневным жестким противостоянием власти (здесь "умеренные" нам не друзья) тот стимул, который толкает власть к поиску "союза с умеренными", к желанию не допустить перехода "неполитического" противостояния "по скверу" в политическое.
Этим мы улучшаем жизнь людей "здесь и сейчас".
То есть мы, радикальное крыло борцов за перемены, часть большой картины. И ошибкой было бы "расплевываться" с теми, кто объективно тоже к этим переменам ведет, называя почему-то это "жизнью по правде".
Марченко [советский узник совести Анатолий Тихонович Марченко, скончавшийся 8 декабря 1986 года в Чистопольской крытке от последствий голодовки протеста, объявленной 30 октября, чья смерть создала такой международный резонс, что Горбачёв был вынужден освободить из ссылки академика Сахарова и Елену Боннэр] заплатил жизнью за "перестройку", но делалась "перестройка" руками "яковлевых" [Яковлев А.Н. - приближённый Горбачёва и идеолог перестройки как разврачивание криптокоммунизма]".
Очень красивая схема - радикалы давят, а мысленно им сочувствующие [посылая "диванных радикалов" "к демонам"] работают с прогрессивным крылом правящего слоя (сам Михаил Борисович - через 130 лет после Фёдора Михайловича - называл их "русскими европейцами") и помогают ему победить "азиатчину" (использую ленинское выражение).
Что касается перестройки, то вот окончание моей статьи "Против Горбачёва: о лживой сущности "перестройки" (January 11th, 2015):
"...Потому что по своему замыслу перестройка - это было грандиозное политическое жульничество. В своей публицистической статье от апреля 1989 военный историк-ревизионист Марк Солонин назвал перестройку авторитарной модернизацией. Вблизи это было виднее.
Сейчас, покрывшись патиной времени, этот период необычайно романтизирован.
Но в чём суть перестройки - сохранить монопольную власть коммунистической номенклатуры, серьёзно расширив возможности личного потребления для элит и субэлит, но при этом войти в мировой демократический истеблишмент и релегитимировать свою власть через некоторый идеологический манёвр. А заодно избавится от опасности реванша со стороны неосталинистского "фундаменталистского" крыла в компартиях.
Вся демократия, которую мы получили к августу 91-го - это результат начавшейся за два с половиной года до этого демократической революции. Точно также, как легализация гражданского общества в Российской империи осенью 1905 года результат не реформ Витте, но октябрьской политической стачки.
Рыночные реформы Горбачёва - это возможность директорам и министрам приватизировать прибыли, оставив государству издержки.
Политические реформы Горбачёва - это способ свободно выбирать между первым и вторым секретарём обкома.
Те "перестройки", которые были успешными - в неевропейских бывших социалистических и "прогрессивных" странах - стали превращением тамошних тоталитарных режимов в рыночно-тоталитарные, при геополитической и внешнеэкономической переориентации на Запад.
Мир знает массу примеров либеральных и демократических реформ в деспотическом и нерыночном обществе.
Но смена декораций при сохранении тоталитарной и нерыночной сути - жульничество. Точнее, его провалившаяся попытка.
Глядя из 1983 нам было бы головокружительно счастливо видеть торжество шестидесятников (в т.ч. вернувшихся из эмиграции) в творческих союзах в 1988-89 годах.
Но в 1989 году мы могли бы уже задать вопрос об абсурдности самого существования творческих союзов - этой сталинской пародии на средневековые цеха (и копии муссолиниевской корпоративности).
Если уж мы вспомнили Муссолини, то удача перестройки - это как бы замена Муссолини на его "молодого и прогрессивного" зятя Чиано, который начинает вдруг говорить словами Грамши и периодически критикует тестя за перегибы в кадровой политике и авантюризм во политике внешней. А самого Грамши быстренько реабилитируют и сажают в уголок президиума Большого Фашистского совета.
Даже столыпинские реформы были куда радикальнее перестройки, поскольку создавали в стране новое социальное качество - массового свободного земледельца-собственника.
Разве можно сравнить это с тончайшим слоём кооператоров из бывших советских "инженегров", над которыми зимой 1991 года последний горбачевский премьер Павлов уже занёс фискальную косу. Которую, кстати, опустил таки на них именно павловский "ученик"* - Е.Т.Гайдар.
Перестройка (взятая вне каскада демократических и национально-демократических революций в республиках СССР и в Восточной Европе) - это только и исключительно смена политических и идеологических декораций, значительно менее масштабная в пропорциях к первоначальному состоянию общества, нежели даже оттепель Хрущёва.
Именно поэтому Ельцин в октябре 1987 восстал против "забалтывания перестройки" и был тут же атакован и консервативным и прогрессистским крыльями "перестройщиков".
Г.Х. Попов (тот самый) в своей статье даже объявил радикализм Ельцина такой же угрозой перестройке, как и позиция постсталинистов (он сказал это другими словами). Только Ельцин не понял тогда, что "забалтывание" это не профанация перестройки, а её суть.
Это относится и ко внешней политике.
На каком основании тоталитарная советская империя должна была получить право голоса при решении демократическими нациями - победителями коммунизма - глобальных мировых вопросов? <...>
_____
* Гайдар был сторонником приведения с помощью освобождения цен в соответствие товарной и денежных масс. И апрельская реформа цен 1991 года Павлова, и январская 1992 года реформа Гайдара каждая привели к повышению цен в три раза. Только Павлов ещё пытался этот процесс централизовано регулировать. Гайдар не был сторонником приватизации. За приватизацию выступали Анатолий Чубайс, депутат Верховного Совета Пётр Филиппов и другие экономисты "ленинградской школы"."
Проекцию подобной перестройки - только с правом ругать не Сталина и смеяться не над Брежневым, но смеяться над Шойгу и ругать Путина - на современность нам и предлагают. 200-300 политзэков (от щедрот - даже "хизбутцев") освободят. Но через пару лет в ход опять пойдут сапёрные лопатки - только не против митингующих грузин на проспекте Руставели, но против митингующих забастовщиков на улице Бориса Ельцина в Екатеринбурге...
******
Приложение
"К. Эггерт, "Жить не по лжи. Почему Федермессер не место в Мосгордуме. ("Сноб", 22 Май 2019 19:45)
Несколько месяцев назад на международной конференции в одной западноевропейской стране обсуждали, как удается выживать гражданскому обществу в России. Член Общероссийского народного фронта Нюта Федермессер в этой связи рассказывала о паллиативной медицине в России. Ее доклад сопровождала серия слайдов, среди которых выделялось фото встречи первых лиц РФ с пациентами в стилистике картинок 30-х годов "Сталин (Ворошилов, Калинин…) и дети". Это выглядело несколько странным в контексте презентации и темы конференции, посвященной нынешнему состоянию дел в России. Изображения живо напомнили, как в период работы в большом бизнесе мне довелось наблюдать коллег, ставивших на видное место в кабинетах фото своих рукопожатий с президентом, премьером и другими большими российскими начальниками. Это считалось хорошим тоном и необходимой демонстрацией лояльности власти для продвижения проектов компании. Чем, видимо, был и изобразительный ряд Анны Константиновны. По правде говоря, ничем другим он и не мог быть.
Позже, на пути в аэропорт, в аэропорту и сразу по приземлении я наблюдал, как она буквально каждую минуту принимала телефонные звонки: устраивала пациентов в больницы, где нет коек, организовывала доставку обезболивающих средств, в общем, горела на работе в самом прямом смысле слова. И я тогда подумал: "Наверное, эти слайды стоят того, чтобы у больных был такой защитник, как эта женщина!"
Я бы продолжал спокойно жить с этой мыслью и дальше, если бы не решение госпожи Федермессер идти на выборы в Мосгордуму, фактически против соратницы Алексея Навального Любови Соболь или Сергея Митрохина из "Яблока" (если оппозиционеры смогут договориться и выставить единого кандидата). Я не верю в возможность нормальных выборов в сегодняшней России и не стал бы обращать на них внимание. Но не могу не признать, что в нынешних условиях появился реальный шанс для критиков властей занять несколько мест в московском парламенте.
В этих условиях участие в кремлевских проектах типа ОНФ перестает быть для будущих кандидатов их частным выбором. Оно становится фактом их политической биографии. Поэтому я не принимаю объяснений главы фонда "Вера" по поводу того, что политические темы ей "не близки", как она эвфемистически выразилась в интервью Ольге Алленовой в "Коммерсанте".
Испуганные падением рейтингов "Единой России" и высшего руководства, власти используют популярных в обществе людей — госпожу Федермессер в том числе — для решения трех задач. Первая: не допустить прохождения в Мосгордуму кандидатов от оппозиции. Вторая: имитация "настоящей" демократии в столице, чтобы не пришлось в срочном порядке мобилизовывать избиркомы всех уровней на "вбросы" и фальсификации. То есть улучшение имиджа. Дескать, "москвичи проголосовали за известных всей стране людей, Кремль тут ни при чем. А теперь давайте обсудим, какой формы будут летние пуфы в Парке культуры и отдыха". И (якобы) никакой политики! Это и есть третья, главная задача: доказать общественности, что выборы в Мосгордуму — неполитическое действо. Это про цветочки и скамейки, в лучшем случае — про метро.
Но работа депутатов законодательного собрания столицы государства — участие в настоящей политике. В их власти влиять на работу муниципальной полиции, регламент проведения шествий и митингов и отношение мэрии ко всем этим вопросам. В сфере их интересов — точечная застройка и судьба архитектурных памятников, вызывающие недовольство граждан и способные вызвать протесты. Уверен, можно найти массу других тем, которые, при ближайшем рассмотрении, окажутся самыми что ни на есть политическими.
Анна Константиновна – государственный чиновник, руководитель Центра паллиативной помощи при Департаменте здравоохранения Москвы. Будучи человеком взрослым и служивым, она не может не понимать: в ее распоряжение будут предоставлены прямо и косвенно контролируемые государством СМИ и другие "административные ресурсы"; ей придется рассказывать в эфире и на встречах с избирателями, что Соболь и/или Митрохин — неудачники и/или бездельники. Рано или поздно на этих же встречах ей придется публично сформулировать свое отношение к гонениям на оппозицию, войне с Украиной, Сирии — хотя бы потому, что ее будут об этом спрашивать сторонники ее оппонентов. Это же политическая борьба со всеми вытекающими.
Ответы типа "Мне эти темы не близки" не пройдут или будут работать против Анны Константиновны, порождая справедливые подозрения в трусости и неискренности. Да и власти станут давить, подталкивать к произнесению "правильных" слов. Начав с маленьких лицемерных умолчаний, можно (если заставят) закончить большой ложью. Как заставили в свое время покойную Елизавету Глинку. Я, как московский избиратель, готов без проблем рассмотреть послужной список кандидата от власти, если он честен и не скрывается под личиной гражданского активиста.
Михаил Ходорковский считает: в нынешних политических условиях главное — постепенно вытеснять "воров и проходимцев приличными людьми", чтобы изменить природу власти. Он считает, что милосердие в России сегодня важнее, чем право или свобода. Полностью согласен: в стране ожесточенных сердец право оборачивается бездушным законничеством или государственным произволом, а свобода — эгоизмом или, того хуже, "волей" пугачевщины.
Михаил Борисович! Когда государственный служащий идет в политику под личиной гражданского активиста, он лицемерит. Лицемерие — форма лжи. Ложь, безусловно, совместима с милосердием — когда смерть на пороге и ничего не осталось, кроме слов утешения. Но наша Москва и наша Россия пока, слава богу, не при смерти. Может быть, попробовать жить и вершить политику по правде?"
! Орфография и стилистика автора сохранены
