С чего начинается Родина? —
хороший и ясный вопрос:
с дороги, что в юности пройдена,
с окошек, скворцов и берёз.
Когда же она прекращается? —
конкретный и горький ответ:
когда на глазах превращается
в источник беспримесный бед.
Окей, преступления прежние
всем как-то сглотнуть удалось —
при Ельцине, мол, и при Брежневе
нам тоже не сахар жилось.
Не всем сейчас нужно лакействовать,
выслуживаться, наконец —
достаточно просто бездействовать,
стараясь не видеть pizdets.
Наверно, кончается Родина,
когда некий множится лаг:
мы — в общем — ещё на свободе, но
во всём ощутимый ГУЛАГ.
В сердцах ли, в умах ли, в искусстве ли —
незримого тлена печать.
И каждый из нас это чувствует,
и все продолжают молчать.
Сегодня один из диктаторов
решил легитимность признать,
а наш — поддержал узурпатора,
чтоб кровью страну повязать.
Чтоб все мы делили ответственность
за то, что лидирует тьма,
за то, что когда-то посредственность
вцепилась в свои закрома.
За пытки, аресты — построился
не сразу же полный террор —
чтоб каждый из нас приготовился
делить с упырями позор.
Усядутся в Сочи, как зайчики,
планировать звёздный свой час.
А те белорусские мальчики,
которых пытают сейчас —
и те белорусские женщины,
что в сцепке — плевали на смерть —
их силе — какой-то божественной —
когда б научиться суметь!
В истории — будут медали им —
тем жёнам, возвысившим род.
Разорванный паспорт и — далее —
в Окрестине порванный рот.
Какою же стойкостью живы вы!
Какими вы стали в судьбе!
Народ ненавидит плешивого —
но что нам сказать о себе?
Когда же закончится Родина?
И как она стала такой —
рябой, сумасшедшей уродиной,
старухой с печною клюкой?
Поддерживающей токсичные
режимы — империи зла,
преследующей только личные
мечты в ореоле бабла?
Скворцы и берёзки из прошлого —
не больше театра теней.
Блин, что-то совсем нехорошее
с Отчизной творится моей.
По разным прогнозам — нам вроде бы
диктаторский прочат режим.
Процесс прекращения Родины
запущен и неотвратим.
Берёзки, крыжовник, смородина —
и рейха державная спесь.
Так вот — моя личная Родина
кончается именно здесь.
И мне неожиданно хочется
свой паспорт порвать — оттого,
что Родине — чтобы закончиться —
осталось всего ничего.
! Орфография и стилистика автора сохранены
