Конечно, круглый стол в тюрьме выглядит какой-то комедией про латиноамериканскую диктатуру. Но не нужно спешить. Важное в противостоянии режима и оппозиции начинается тогда, когда вдруг происходят вещи, казавшиеся не представимыми совсем недавно, странные и неформатные. И этот момент очень важно зафиксировать.
Диалог режима и оппозиции всегда начинается с пародии на диалог и откровенного надувательства. (Я сразу прошу всех диванных героев, возмущенных, что оппозиция в Минске еще не взяла все СИЗО и президентский дворец, оставаться на диванах. Я исхожу из того, что люди на улицах Минска лучше понимают, на что у них есть силы, а на что нет.) Диалог всегда начинается с пародии и надувательства, потому что режим не готов признать реальное соотношение сил. Он опаздывает. В этом сценарии - вступление режима в диалог, - как правило, много ходов и поворотов. Режим совершает мнимую уступку и тут же пытается нанести удар. Это нормально.
Важно понимать, что самое главное - произошло. Явление Лукашенко в СИЗО - это немыслимый, громадный успех беларусского протеста. От "кто это такие, я сейчас их под асфальт закатаю, какие переговоры!" - режим перешел к первой стадии признания реальности. Это как в ромэнтик аффэр: переход от "кто ты вообще такой?" к "ну, и о чем ты хочешь поговорить?"
Явление Лукашенко в СИЗО - это признание, что протест является главной политической силой в Беларуси, с которой Лукашенко не может справиться. И это фундаментальное политическое событие, все остально - дикий антураж этого события - это мелочи. Каков человек, таков и антураж.
Две важных детали на будущее. Отсутствие за столом Колесниковой. Какие бы там ни были объяснения, ясно одно. На сегодняшний день политический капитал Колесниковой (как мне кажется) превышает капитал всех остальных, сидевших за столом, и соразмерим с капиталом Лукашенко. Все бы только и смотрели на ее мгновенное появление на экране: похудела? как выглядит? Поэтому ее и не могло там быть.
И второе. Лукашенко сказал главную фразу, придуманную спичрайтерами и советниками: "Конституции не пишутся на улицах". Он, видимо, намекал, что они пишутся в тюрьме. Но нет. Мы, наблюдающие это со стороны, конечно, понимаем в драматургии самой этой дикой сцены "круглого стола в СИЗО", что - да, конечно, конституции пишутся на улицах! Разумеется, их конкретный текст прописывают юристы в своих кабинетах, но главное, что в них будет написано, - это пишется на улицах, ТОЛЬКО НА УЛИЦАХ.
! Орфография и стилистика автора сохранены
