До чего порой хрупки и уязвимы наши чувства, наша вера до чего подчас слаба... Мы сегодня представляем миру новое искусство — как по капле в себя вдавливать раба. Нам искусство оскорбляться принесёт гешефт не меньший, чем балет, литература и кино — мы должны запомнить твёрдо, что из всех искусств важнейшим, без сомнения, является оно. Для того, чтоб оскорбиться, не нужны уже причины (и, как правило, не против большинство): в обветшалом царстве лжи и беспросветной мертвечины оскорбляет всё, что не совсем мертво.
И пускай иноагенты называют это блядством и распространяют бездуховный шлак, мы введём российский "Оскар" за искусство оскорбляться — номинантов как нерезаных собак: оскорбляются казаки, ветераны, офицеры, росгвардейцы и тюремщики из ФСИН, оскорбляются попы — что нивелируется вера, повышая в их крови холестерин. Оскорбляют их любые нестандартные поступки, фильмы, оперы, картины, словари... И нельзя уже обратно фарш засунуть в мясорубку, и нельзя сказать: "Горшочек, не вари".
Наш безропотный народ на бред любой согласен сразу, повторяя: "Лишь бы не было войны" — а по миру продолжают расползаться метастазы оскорблённой на всю голову страны. Здесь считают преступленьем имитацию минета или фото с обнажённым визави — и никто не замечает, что угрозы и запреты оскорбляют сердце, полное любви. (Кстати, если ваши дети вдруг окажутся в подвале — там, где швабры приготовлены в углу, вы тогда не говорите, что вас не предупреждали об опасности непротивленья злу).
Боже мой зеленоглазый — в ветхом шерстяном бурнусе, в белой тоге или в пурпурном плаще — в любом виде и обличьи, слышишь, Господи Исусе, лучше Ты сюда не суйся вообще. Они будут совершенствовать искусство оскорбляться и абсурда увеличивать объём, продолжая за лубочный — внешний — прототип цепляться, чтоб барыжить на сиянии Твоём. Всё живое им претит. Ты бы, конечно, удивился — оскорбляют их детали женских тел. Ты бы с честностью своей здесь никому не пригодился, здесь и подлинность любая — не у дел.
Только Кафка, только хардкор, больше ада! Больше ада — чтоб никто уже не спасся с корабля. Только лютая дремучая Уварова триада, только выжженная дочиста земля. Потому что эта сотня миллионов населенья, допустившая геенны торжество — есть не что-нибудь иное, как прямое оскорбленье самого существованья Твоего. Даже пусть не Твоего, допустим — если без мессии — Эволюции, Вселенной, Имярек... Разве можем мы, сейчас и здесь живущие в России, называться гордым словом "человек"?
Художник Кирилл Миллер
! Орфография и стилистика автора сохранены
