Я пытаюсь освоить португальский язык - занимаюсь два раза в неделю, читаю книжки, спрягаю неправильные глаголы (это занятие мне всегда очень нравилось). Но вот беда - у меня совершенно нет разговорной практики. В Лиссабоне (в отличие от остальной Португалии, где с языками проблема) все сразу переходят на английский.
Единственный человек, с которым я могу разговаривать по-португальски, это девушка Дуда, которая убирает мою квартиру, - она не знает никакого другого языка. Дуда высоко оценивает мой прогресс в португальском. Впрочем, она сама говорит на бразильском.
Обсуждаем, какие языки трудно учить. Дуда считает, что английский и русский очень трудные. Я объясняю, что русский сильно отличается от португальского и пытаюсь даже рассказать про романо-германские языки. “А русский и украинский это один язык?” - спрашивает Дуда.
Ой-ой-ой, Дуда. У нас тут много украинцев, как бы они на тебя не обиделись. Объясняю, что нет, не один. “Дона Тамара - (ощущаю себя в бразильском сериале), - они различаются, как португальский и бразильский?”
Я не знаю. Мои учебники говорят, что португальский и бразильский различаются только некоторым количеством слов и произношением. Но португальцы утверждают, что ничего не понимают, когда разговаривают с бразильцами. Когда семья Дуды приехала в Португалию, они тоже ничего не понимали. Говорю, что разница между русским и украинским сильнее.
“А где находится Украина?” - спрашивает Дуда. Вот это вопрос! С другой стороны, многие ли в России сразу покажут на карте Бразилию? У меня на стене висит карта мира. Показываю Украину и Россию. “Ой, какая Россия большая! Я не знала, что она настолько больше Бразилии!”
“Украина меньше, но украинцы воюют за свою свободу, потому что Путин хочет…” Черт, как сказать по-португальски “захватить”? Мимически изображаю Путина, пытающегося захватить Украину. Дуда смотрит на меня с удивлением.
“А где Португалия?”
Находим Португалию. Мдааа… Размерчик подкачал. Рассказываю Дуде, что в Москве живет больше людей, чем во всей Португалии. Ну, количеством людей человека, приехавшего из Сан-Паулу, не удивить.
“В Португалии так спокойно”, - задумчиво говорит Дуда. Я знаю, что ее семья уехала из Сан-Паулу, потому что не вынесла окружавшего их бандитизма. Впрочем, так же, как Дуда не может представить мою жизнь в России, я не могу представить ее - в Сан-Паулу. Мы из каких-то совершенно разных миров, и вот стоим и разглядываем на карте Украину.
И мы обе знаем, что в Португалии спокойно - не только потому, что здесь нет войны и больше нет диктатора. Здесь люди удивительно доброжелательны. То, что мне не с кем практиковаться в португальском, это как раз издержки здешней доброжелательности - люди просто не дают тебе возможности дальше мучиться, выстраивая фразу…
И вот ведь что удивительно - в анамнезе у португальцев огромное количество факторов, которые должны были бы сделать их очень агрессивными. Огромная империя и ее потеря. Ужасающая колониальная война уже в ХХ веке. Около двух миллионов человек, переселившихся из освободившихся колоний в Португалию. Многолетняя диктатура - пусть не такая жуткая как наша, но все равно диктатура. Неграмотность, кое-где сохраняющаяся и до сегодняшнего дня. Бедная деревенская жизнь.
И при этом уровень доброжелательности, спокойствия и, кстати, приветливости по отношению к мигрантам, намного выше не только по сравнению с Россией (что еще слабый комплимент), но и по сравнению со многими другими странами. Есть версия, что это как раз связано со здешней “деревенской” жизнью. Мне, честно говоря, не казалось, что деревня всегда уж такая добрая, но если это так, то я руками и ногами голосую за деревенскую жизнь.
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
! Орфография и стилистика автора сохранены
