Открываешь книгу малазийского писателя Тан Тван Энга "Сад вечерних туманов", и тебя действительно окутывают вечерние туманы, и оказываешься в неизвестном тебе мире.
Как я представляла себе Малайзию? Если честно, то никак. 88-этажные башни в Куала-Лумпуре, какие-то герои рассказов Моэма. Что еще? "Вы кажется потом любили португальца, а может быть, с малайцем вы ушли"...
А здесь живет около 33 миллионов человек, и на ее территории (судя по фотографиям, необычайной красоты) происходило много печальных и важных событий. В очередной раз убеждаешься, что исторические трагедии и философские проблемы, увы, не являются привилегией нашей части света.
Во время Второй мировой войны нынешняя Малайзия, а тогда британская колония Малайя, была оккупирована японцами. Мы очень смутно представляем себе Вторую мировую войну в Азии. Тяжелейшие операции американских и британских войск, огромные жертвы, гигантские масштабы военных действий — все это противоречит столь любезной властям концепции о том, что все основные жертвы и усилия в войне пришлись на долю СССР.
Героиня романа, Юн Линь, происходит из той же этнической группы, к которой принадлежит сам Тан Тван Энг — Strait Chinese, "китайцы пролива", они же "перанакан", они же "баба-нёня" — потомки китайских иммигрантов, в какой-то мере сохранившие китайскую идентичность, но говорящие в большинстве своем на английским.
И вот мы уже в запутанном мире многочисленных идентичностей и связанных с ними политических расхождений. В романе есть малайцы, британцы, японцы, есть "китайцы пролива", находящиеся на грани нескольких культурных миров, есть китайские партизаны-коммунисты.
Роман разворачивается в нескольких временных пластах. Пожилая, вызывающая у всех страх судья Тео выходит на пенсию, узнав о неизлечимой болезни, которая скоро лишит ее памяти, — и приезжает в те места, где когда-то, за сорок лет до этого, она, тогда еще просто юная Юн Линь, стала ученицей знаменитого японского садовника Аритомо, в надежде создать сад в память о погибшей сестре.
Во время японской оккупации Юн Линь и ее сестра были узницами одного из многочисленных японских концлагерей. Юн Линь оказалась единственной выжившей — и никак не может найти то место в джунглях, где погибла ее сестра. Лагерь исчез бесследно, и никто не знает, какую таинственную работу выполняли здесь заключенные.
Сюжет запутан как японский сад. Здесь есть любовь, надежда, воспоминания о войне, партизаны, выходящие из джунглей, чтобы убить очередного плантатора — или чтобы сдаться и выдать других, буддийская монахиня, когда-то превращенная японцами в "женщину для утешения", старший друг Юн Линь, выходец из Южной Африки, у которого свои претензии к англичанам — и еще многое другое.
Юн Линь не может простить японцам то, что они сделали с ней и ее сестрой, но влюбляется в Аритомо, бывшего садовника императора Хирохито. Ее одолевают воспоминания о допросах японских преступников, в которых она участвовала. А в другом временном пласте постаревшая судья Тео пытается разгадать загадку исчезновения Аритомо и его поведения во время войны.
Кто перед кем виноват? Японцы перед малайцами, китайцами, британцами, британцы перед бурами и малайцами, партизаны перед своими многочисленными жертвами. А перед кем виноват японский камикадзе, чудом не оказавшийся в самолете, летевшем на смерть? А садовник Аритомо, спасавший малайцев во время оккупации, но, кажется, исполнявший тайное задание императора?
Как и должно быть в восточном саду, в романе нет ясных ориентиров и определенных ответов. Одни сплошные вопросы. Этим он и интересен.
ВЫНУЖДЕНЫ СООБЩИТЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕН ЗАСЛУЖЕННЫМ УЧИТЕЛЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТАМАРОЙ НАТАНОВНОЙ ЭЙДЕЛЬМАН, КОТОРУЮ ТАК НАЗЫВАЕМОЕ МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ ВКЛЮЧИЛО В РЕЕСТР ИНОСТРАННЫХ АГЕНТОВ.
! Орфография и стилистика автора сохранены
