Одна из самых важных современных поколенческих проблем — тема образованности. У кого лучше образование — у старших или младших? И эта тема выходит за рамки обычного скепсиса старших и амбиций младших. В интернет-дискуссиях одно из самых распространенных обвинений, выдвигаемых старшими — это необразованность младших (нередко вкупе с непатриотичностью). А младшие, в свою очередь, нередко многозначительно молчат, когда речь идет о компетентности старших в привычных для младших сферах.
Дело в том, что модернизационные процессы сопровождаются изменением подхода к знаниям и компетенциям — и не всегда в сторону расширения. Где-то прибывает, но и где-то убывает. В Латинской Америке, освободившейся из-под власти испанцев, становились невостребованными старые колониальные университеты, выпускавшие специалистов в области теологии и канонического права с их глубокими рассуждениями о блаженном Августине и Фоме Аквинском. Зато выпускники новых (или обновленных) университетов апеллировали к доктрине естественного права, цитировали Руссо, а затем и только что появившуюся теорию Дарвина. И кто в этой ситуации более образован — креационист (как сейчас говорят, младоземельный — то есть считающий, что Бог создал мир за шесть календарных дней), прекрасно знающий труды святых отцов, или же эволюционист, прочитавший даже не Дарвина, а пару популярных интерпретаций его учения?
Советский человек, в свою очередь, был "историчным" — признаком образованности считалось знание как можно большего числа исторических фактов и имен. Помню, как в конце 1980-х годов тогдашние патриоты негодовали, что позднесоветские люди не могли ответить на вопрос, когда русская армия впервые брала Берлин (подсказка — в 1760 году). Сейчас же и куда более простые вопросы приводят не к быстрому ответу, а к желанию посоветоваться с Интернетом — где фактическую информацию можно найти за несколько секунд. При этом "старшие" также активно пользуются Сетью (нельзя сказать, что они технологически безграмотны), но поиском информации владеют существенно хуже.
Но дело не только в поиске, но и в селекции информации. Знание имен и фактов не спасает от нередко самых экзотичных конспирологических теорий. Советский человек, прекрасно знающий, кто такой Дмитрий Донской и когда была Куликовская битва, еще в 90-е годы охотно усваивал теорию Фоменко о том, что эта битва состоялась на Кулишках, рядом с Кремлем. Читатель советского очерка Зорина о Рокфеллерах вполне может увлеченно рассказывать о глобальной борьбе Рокфеллеров и Ротшильдов. Младшие существенно менее конспирологичны — что нередко связывается с влиянием как источника информации Википедии, откуда конспирология жестко вычищается. В свою очередь, такое влияние не нравится многим старшим, обвиняющих Википедию в различных грехах — от дилетантизма до ангажированности.
Есть и еще один фактор. Моральный аспект истории, восходящий в российской традиции к Карамзину, волнует старших существенно меньше — они скорее стихийные сторонники академика Виппера. Рассуждения о том, что Иван Грозный и Сталин спасали страну от олигархов доступными им (и оправданными) средствами, чужды большинству младших, которые значительно более негативно относятся к насильственным методам решения конфликтов. Но охотно воспринимаются старшими, имевшими опыт распада СССР и готовыми оправдывать превентивное насилие, если оно мотивируется государственными интересами.
В Интернете можно встретить массу постов, оправдывающих репрессии в отношении даже Вавилова и Королева — при этом авторы прекрасно знают об их деятельности. И здесь тоже возникает давний вопрос — ведет ли образованность к постепенному смягчению нравов. И если ведет, то какие именно характеристики образованности этому способствуют.
! Орфография и стилистика автора сохранены
