Просторы интернета потряс довольно глумливый призыв срочно валить из России, сопровождаемый заклятиями об её неизбежной исторической агонии и безнадёжности любых попыток перемен к лучшему - более свободному, благополучному и справедливому состоянию. Меня сразу же попросили ответить и дать отпор - столь же хлёстко и зажигательно. Подумав, я решил отвечать занудно и честно...
Прежде всего, я никого никогда не удерживаю от эмиграции из России. Просто я первую половину жизни прожил в государстве, где это было либо невозможно, либо сопровождалось унижениями и гонениями, и свобода достойного выезда воспринималась как сказочное достижение. Затем, понимая весьма высокую вероятность соскальзывания в итоге почти любого продолжения нынешней логики политической эволюции к некоему всероссийскому "Донбассу", удерживать от эмиграции - это брать на себя огромную моральную ответственность. Кроме того, для еврейского еврея переезд в Израиль - национальный долг, исполнение 18-вековой еврейской национальной идеи. Тут пытаться отсоветовать - это уже совсем брать грех на душу.
Более того, почти половина моих близких родственников сегодня иностранцы. Отчим (Бостон), тётя и кузина (штат Нью-Йорк) - граждане США. Мать, брат, другая тётя и кузина - в Москве. Прадед Бенциан Смелянский (московский купец первой гильдии, спонсор изданий Жаботинского и Бялика) в 1914 году из Женевы вернулся с семьёй в Москву, чтобы быть с родиной в трудный час войны. (Из Новороссийска он в октябре 1919 не успел отплыть). Его кузены - писатели Моше и Давид Смелянские - стали основателями Тель-Авива и Хадеры (консервативный Моше усиленно портил кровь мэру Дизенгофу - хотел сохранить буколику тихого пригорода шумной торговой Яффы).
30 лет назад был создан "Демократический Союз" - неофициальная антисоветская партия, в устав которой по настоянию Валерии Новодворской был внесён пункт о добровольном отказе от эмиграции. Это, безусловно, корректировало состав организации, изначально запланированной как "союз героев". Я в ДС не был, но был знаком с некоторыми его основателями.
С учётом всего этого, я хочу сказать, почему мне не нравится залихватский призыв "валить".
Но сперва ещё одно небольшое отступление. В СССР главным доводом антиэмиграционной и антидемократической пропаганды были утверждения об экономической динамике и системе социального патернализма (на контрасте с довольно глубокими экономическими кризисами на Западе в середине и конце 70-х), а также о том, что любая альтернатива "просвещённому деспотизму" Брежнева и его преемников – это неосталинизм в сочетании с русским фашизмом. Была ещё и "зиновьевщина": об имманентности тоталитаризма для России и о тоталитаризации Запада. Сейчас, конечно, "русским фашизмом" ещё по инерции попугивают. Но главными тезисами криптопропаганды стали утверждения об обречённости России, о её социальном "некрозе" и невозможности никаких нормальных реформ и позитивных перемен.
Если Андропов эмиграцию интеллигенции сдерживал, выпихивая за рубеж только диссидентов (это сейчас, чуть что - сразу уголовное дело, тогда месяцами и годами вызывали, угрожали-"профилактировали" и только наотрез отказавшихся от "израильского ПМЖ", отправляли на политзону). То нынче критически мыслящий средний класс (неодемократическую интеллигенцию) выпихивают в эмиграцию многими сотнями тысяч - путинский исход уже сравнялся с послереволюционным, послевоенным (когда не вернулись пленные, угнанные или "коллаборанты") и горбачёвским.
Я не могу возразить против эмиграции тех, кто спасается от сфабрикованного уголовного преследования (по причинам политическим и связанным с бизнесом).
Я поддерживаю отъезд тех, кто видит, что только на Западе они могут достичь нужного уровня в своих профессиональных сферах - науке, преподавании. Там они обогащают мировую цивилизацию.
Но я обращаюсь с просьбой не эмигрировать к тем, кто считает, что им не хватает политических свобод.
Прежде всего, нигде, кроме Израиля (ставшего поистине "Другой Россией"), вы не получите возможности равноправного участия в политической жизни. Зато в Израиле, вы, с отвращением отвергавшие то, что сделали с Полуостровом, окажетесь в среде требующей того же в отношении Маале-Адумим. И со столь же весомой аргументацией. Вас тошнит от детей в квазиформе, распевающих "Дядя Вова, мы с тобой"? Вы увидите таких же "маленьких солдатиков", распевающих про "Третий Храм". И за критику этого вы услышите про хроническую склонность "правозащитников" к предательству и большевизму.
В эмиграции, разумеется, можно сколько угодно критиковать путинизм. Так и здесь можно делать то же самое. Только иногда прибегая к уклончивым оборотам.
Философ Григорий Померанц писал, что получивших европейское образование отпрысков колониальных элит считали колдунами (и поэтому вознесли их на вершины власти при провозглашении независимости), потому что они, выступая на митингах, ухитрялись говорить так, что и малограмотные слушатели понимали их отношение к колонизаторам, и присутствующие полицейские и осведомители не могли отметить крамолы... Метода нехитрая.
Опаснее всего в России тем, кто защищает местные интересы: от загрязнения природы, от точечной застройки, от разворовывания бюджетов. Тех, кто визитирует заключённых, бьёт тревогу по поводу пыток и убийств. Но именно вот такой деятельностью в эмиграции заниматься нельзя. А призывы стоять за свободу и достоинство из безопасного далека звучат куда менее убедительно.
Хуже того, зависимость от местных эмигрантских боссов (политических, издательских) может быть не менее тягостной, чем оглядки на госбезопасность, "эшников" и работодателей. 30 лет назад об этом феномене эмигрантского конформизма писал Василий Аксёнов, о том, как люди, бросавшие вызов КГБ, вынуждены пресмыкаться перед владельцем эмигрантской газетки. О вполне "советской" атмосфере в редакциях "голосов" очень темпераментно писал диссидент Владимир Белоцерковский. Поэтому эмиграция не принесёт ни интеллектуальной, ни духовной, ни политической свободы.
Но самое главное. Я призываю верить в чудо возрождения России. У меня есть только три довода.
Первый. Культура мирового класса, к которой, безусловно, принадлежит и Россия, стремится сохраниться и спастись, при этом, как больной организм, мобилизуя все свои ресурсы. И поскольку продолжение нынешних тенденций явно всё гробит (как и застой конца 70-х), то культура может найти вариант выхода из тупика, начав новый "цикл исторической инверсии".
Второй. Внутри всякой сложной социокультурной системы есть её альтернатива, пока свёрнутая, или, если применить другое сравнение, как декорации следующего действия на обратной стороне вращающейся сцены. Поэтому довольно скоро всё снова переменится, и так же "зеркально", как в конце 50-х, начале 90-х или середине 2000-х.
Третий. В обществе явно сложился консенсус отрицания статуса кво. Пока он таится под паническим страхом перемен, но ощущение невыносимости существующих порядков как вопиюще несправедливых и унизительных разливается всё шире, и в любой момент может вырваться наружу совершенно неостановимо.
И когда начнутся перемены, каждый честный (к другим не обращаюсь), умный, компетентный и энергичный человек будет на вес золота. Ведь надо будет строить государство заново. Снизу доверху. Вдоль и поперёк. Компенсацией же за трудности и лишения этой работы будет огромная социальная востребованность.
Так что давайте не будем бросать Россию в беде.
! Орфография и стилистика автора сохранены
